Точки зрения: портреты и автопортреты художников

Автопортрет 1894 года Илья Репин выполнил в Неаполе, куда отправился, по собственному выражению, «в долине преклонных лет», в момент творческого кризиса. Для картины он выбрал сдержанную цветовую гамму и необычный ракурс — зритель как будто возвышается над сидящим художником. Репин изобразил себя в удобной, но непривычной для автопортретов позе. Ничто на картине не напоминает о его профессии — нет ни мольберта, ни кистей, только темный фон и книги у окна.

Совершенно другим Репин предстает на портрете своего ученика, Исаака Бродского. В 1902 году, окончив Одесское художественное училище, он поступил в Академию художеств. Талантливый ученик всего за три месяца освоил программу подготовительного класса, которая была рассчитана на год, и начал занятия в мастерской Репина.

«С Репиным у меня сразу же установились хорошие отношения, потому что я был прилежным, добросовестным учеником и много работал. Репин любил таких учеников и уделял им особое внимание», — вспоминал художник в автобиографии.

В 1908 году Бродский с отличием окончил Высшее художественное училище при Академии и отправился за границу. В этот период он много работал, в том числе создал парадный портрет своего учителя в мастерской.

В одном из писем Репин писал: «С меня начал писать портрет И.И. Бродский, хорошо взял и интересно ведет; сходство полное: я вижу себя и восторгаюсь техникой. Простота, изящество, гармония и правда, правда выше всего, и как симпатично! … Да, он большой талант».

На портрете кисти Бродского Репину уже шестьдесят семь. Художник изобразил своего учителя как признанного гения живописи, умудренного опытом, в творческой атмосфере его мастерской, с палитрой и кистью в руках. На заднем плане можно увидеть ростовой портрет композитора и дирижера Антона Рубинштейна, над которым Репин работал в 1909–1915 годах.

В 1915-м супружеская пара художников — Михаил Ларионов и Наталия Гончарова — уехала в Париж по приглашению Сергея Дягилева — работать над декорациями для постановок в рамках его Русских сезонов. Свой «Автопортрет с неизвестной» Михаил Ларионов написал в 1924 году, в так называемый «парижский период». О его работах этого времени искусствовед Александр Ковалев писал: «В начале 1920-х его живопись становится тональной, строится на градациях серо-жемчужного переливающегося колорита, соединяется с графическим — живописным — рисунком… В этих превосходно написанных вещах необычайно сильно интимное, лирическое начало. В камерных натюрмортах, взятых, как правило, в интерьере, оно становится особенно заметным; появляются созвучия с поздним Боннаром».

Наталия Гончарова портрет Ларионова написала в ранний период своего творчества — на тот момент, в 1910-х, она увлекалась манерой конструктивиста Владимира Татлина. Ориентируясь на его стиль и на «народный примитивизм», характерный для художников объединения «Бубновый валет», Гончарова изобразила Ларионова в образе курильщика. В руке художник держит трубку, изо рта у него идет дым. Гончарова создала множество портретов мужа в разных стилях — например, экспрессионистический «Портрет Ларионова и его взводного» 1911 года или «Портрет Ларионова» 1913 года в системе лучизма.

На автопортрете Исаак Бродский изобразил себя с годовалой дочерью Лидией. Себя и ребенка художник поместил на край композиции, а в центре расположил натюрморт из фруктов и детские игрушки. Ткани на первом плане и городской пейзаж на фоне передают атмосферу итальянского города.

В 1908 году в Академии художеств прошла выставка, на которой и публика, и критики особенно отметили работы Исаака Бродского. За портрет жены Любови на террасе его удостоили звания художника и наградили заграничной поездкой. Оттуда он привез настолько удачные работы, что профессора Академии решили продлить Бродскому командировку еще на год. Художник в основном жил и работал в Италии, в том числе на острове Капри, в гостях у Максима Горького.

За картину «Сказка» Бродский получил юбилейную премию на всероссийском конкурсе Общества поощрения художеств. На эти деньги он снова поехал на Апеннинский полуостров и именно во время этого путешествия в 1911 году написал автопортрет с дочерью Лидией. Дочь училась в хореографическом училище у Агриппины Вагановой, выступала на эстраде с акробатическими номерами, но уже в середине 1930-х она стала вольнослушательницей в мастерской отца в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры. Карьера художницы сложилась удачно: ее работы показывали в России и за рубежом. Лидия стала женой живописца Федора Решетникова.

На акварели кисти Бориса Кустодиева Бродский изображен в полный рост, идущим по улице Петербурга — на заднем плане можно разглядеть золотой шпиль Адмиралтейства и силуэт Исаакиевского собора. В руках живописец держит картину — одну из знаменитых «Купчих» самого Кустодиева. Так художник поблагодарил Бродского за помощь. С середины 1910-х годов Кустодиев страдал от тяжелого заболевания и вынужден был находиться в инвалидном кресле. Многие друзья и знакомые старались поддержать мастера, в том числе и Бродский, который активно покупал его полотна. Бродский также помог Кустодиеву получить крупный заказ на серию акварелей «Русские типы», которую с предисловием Евгения Замятина опубликовали в журнале «Русь».

Роберт Фальк не любил термина «портрет», он называл работы в этом жанре «мои люди». Его портреты всегда были психологичны, и сам он признавался, что любил писать людей в тяжелые периоды собственной жизни. «Автопортрет с завязанным ухом», который также называют «Мужчина с наушниками» или «Зубная боль», Фальк создал, закончив лечение в психоневрологическом санатории в Покровском-Стрешневе. Это был тяжелый период в жизни художника: он добивался развода с первой женой Елизаветой Потехиной, отвечал по уголовному делу о поджоге барского дома в бывшем имении ее дяди, одновременно с этим преподавал во Вхутемасе и работал в московской коллегии ИЗО Наркомпроса. На автопортрете Фальк изобразил себя с больным зубом, припухшими глазами, сжатыми губами. «Я стремился сдвигать формы, чтобы акцентировать эмоциональную выразительность» — так сам живописец характеризовал свои стилистические приемы. Композиция полотна напоминает «Автопортрет с перевязанным ухом» Винсента Ван Гога, хотя Фальк к его творчеству был равнодушен и даже считал его дилетантом.

Иначе изобразила мужа Елизавета Полехина на более раннем портрете. Фальк не любил позировать другим авторам, но в 1910-х Елизавета написала его в неопримитивистской манере, для которой были характерны упрощенный рисунок, широкие декоративные цветовые пятна, плоскостная трактовка пространства. На тот момент Фальк входил в объединение «Бубновый валет», и Потехина разделяла художественный стиль мужа. Она изобразила его за столом с рюмкой коньяка, в костюме-тройке с галстуком-бабочкой.

С женой Фальк познакомился в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В 1909 году они поженились против воли родителей с обеих сторон. Сохранилось крайне мало ее картин: в основном художница занималась книжной иллюстрацией и оформительской работой, преподавала.

Автопортрет на красном фоне Остроумова-Лебедева создала в 1900-х годах. Художница написала себя в нарядном платье, с цветком в волосах — без атрибутов живописи и без пенсне, которое можно увидеть на других ее портретах.

С Филиппом Малявиным она познакомилась в 1890-х годах — они вместе учились в Академии художеств в мастерской Ильи Репина. Однако Остроумова-Лебедева вскоре ее покинула: художнице оказалась близка эстетика объединения «Мир искусства», которую Репин не принимал. «Это направление — декадентство в буквальном значении. Его идеал — атавизм в искусстве. Дилетантизм ставится в принцип школы», — написал живописец в ежемесячном литературном приложении к журналу «Нива».

Остроумова-Лебедева окончила Академию в 1900 году по классу гравюры Василия Матэ и стала ведущим художником гравюры в русском искусстве начала ХХ века. Филипп Малявин тоже входил в «Мир искусства», но мастерскую Репина не покинул.

Портрет кисти Малявина, предположительно, был написан чуть раньше автопортрета Остроумовой-Лебедевой. Серию портретов своих соучеников по Академии, среди которых были Игорь Грабарь и Константин Сомов, он создал в 1890-х годах. Эти работы художник выполнил в едином стиле и похожем формате — с натуры, в свободной импрессионистической манере, в полный рост, в сдержанном колорите. Для портрета Анны Малявин выбрал бежево-коричневые цвета, которые контрастируют с ярким красным фоном автопортрета. Он написал художницу в рабочей обстановке, на переднем плане — ящик с красками и кистями. Если сама Остроумова-Лебедева изобразила себя в ярком платье, то Малявин показал свою модель в более скромном, повседневном наряде и добавил к образу пенсне.

Художница, правда, портретом осталась недовольна и позже вспоминала:

При этом творчество Малявина она ценила и говорила о нем: «Малявин страшно одаренный человек».