Георгий Якулов

Георгий Якулов родился 14 января 1884 года в Тифлисе — так на русский манер называли Тбилиси. Его отец Богдан Якулян (Якулов) был известным в городе адвокатом. Георгий стал самым младшим, девятым ребенком в семье. Когда ему исполнилось девять лет, умер отец. Мать, Сусанна Якулян, взяла шестерых детей и уехала с ними в Москву. Там Георгий Якулов в 1893 году поступил в гимназию при Лазаревском институте восточных языков. Но в 1898-м его исключили за нарушение правил учебного заведения.

Несмотря на большую разницу в возрасте, Георгий Якулов был близок с братьями и многому учился у них. С самым старшим, Александром, он ходил на выставки и в театры. Другой брат, Яков, приобщал будущего художника к гуманитарным наукам. А профессиональный физик Артемий Якулов привил младшему брату интерес к естественно-научным теориям, в том числе к концепциям, связанным с действием солнечного света.

Идти по стопам отца и становиться юристом Якулов не собирался и видел себя только в живописи. В 1901 году он поступил в частную рисовальную школу Константина Юона и Ивана Дудина. В ней будущий художник занимался два месяца, а затем сдал выпускные экзамены и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Однако учебу он не завершил: в 1903 году Якулова отчислили за то, что он часто пропускал занятия и предпочитал рисовать дома, а не в классах.

Вскоре Георгий Якулов попал в армию. Сначала он служил на Кавказе, затем участвовал в Русско-японской войне, но и на фронте не прекращал рисовать. В 1905 году художник был ранен в битве под Харбином и после этого вернулся в Москву. Там он снова сосредоточился на живописи и в 1907 году впервые представил публике свою картину «Скачки». Полотно участвовало в 14-й выставке Московского товарищества художников.

Критики отзывались об этой работе положительно. Например, искусствовед Павел Муратов отмечал, что Якулов «интересно применил к своей теме цветные пятна китайских ваз». Сам художник писал о картине так: «Попав в Москву на скачки, я заметил движение толпы, обуреваемой азартом, напомнившим мне маньчжурский тайфун. Соединив это впечатление с впечатлением от стеклянной ясности зеленого поля, карьера лошадей — я построил композицию скачек в вихревом (барочном) движении с китайской линеарной графичностью и акварельной прозрачностью влажного спектра Китая».

В то время идеи Якулова заметно влияли на художественное сообщество. Некоторых художников даже упрекали в том, что они копируют его манеру. Искусствовед, специалист по авангардной живописи Ирина Вакар писала, что в 1908 году Казимир Малевич представил публике несколько своих гуашей — и «критика моментально констатировала, что он подражает Якулову».

В конце 1907 — начале 1908 года Георгий Якулов участвовал с графическими и живописными работами в Первой выставке художественного объединения «Венок — Стефанос». Об этих произведениях пресса отозвалась более прохладно, чем о дебютных «Скачках». Тот же Павел Муратов отмечал, что в работах Якулова «странно смешаны острота и вялость, оригинальность и подражательность».

Несмотря на критику, художник продолжал работать. В 1909 году он представил публике произведения «Улица» и «Пожарная команда», в 1911-м — «Борьбу», «Торговку», «Кафе». В них Якулов пытался освоить разные направления: экспериментировал с декоративной формой, создавал иллюзию трехмерного пространства на полотне, пробовал себя в монументально-станковой живописи. Благодаря выставкам «Венок» он познакомился с авангардистами из объединения «Голубая роза»: Мартиросом Сарьяном, Николаем Сапуновым, Сергеем Судейкиным. Позже художник не раз сотрудничал с ними.

В 1910-х годах художник оформлял помещения для вечеров «Ночь в Испании» в Купеческом клубе, «Китай» и «Тифлисский Майдан» в Охотничьем клубе. В то же время он иллюстрировал книги — например, поэтический сборник «Пурпурная кифера», который выпустило объединение «Голубая роза». Кроме того, Якулов создал первые декорации для театральной постановки — программы «Собачья карусель» в кабаре «Бродячая собака».

Художник продолжал писать и выставлять картины. Его работы появлялись на Венском сецессионе 1909 года, Московском салоне 1911-го, берлинском Осеннем салоне «Буря» 1913-го. Вместе с Михаилом Ларионовым и Наталией Гончаровой Якулов участвовал в экспозициях «Мира искусств»: с начала 1910-х это художественное объединение включило в свой состав умеренных авангардистов.

В этот период Якулов много путешествовал. В 1908 году он впервые отправился за границу, в Италию. В 1911–1913 годах художник подолгу жил в Париже, где познакомился с местной богемой и вошел в круги французских авангардистов.

В 1913 году Георгий Якулов вместе с театральным художником Сергеем Судейкиным создал декорации для артистического кафе «Бродячая собака». Место, где сочетались ресторан, клуб по интересам и небольшой театр, основали антрепренер Борис Пронин, режиссеры Николай Евреинов, Федор Комиссаржевский и Александр Мгебров. В «Бродячей собаке» собирались артисты, писатели и философы, там проходили творческие вечера, лекции и дискуссии.

В 1913 году в «Бродячей собаке» выступил литературовед Александр Смирнов. Лекция касалась концепции орфизма, которую предложил французский художник Робер Делоне: он и его соратники хотели передавать на полотнах движение и музыкальные ритмы, для чего использовали основные цвета спектра, криволинейные поверхности и их взаимодействие. Якулов присутствовал на докладе Смирнова и тут же объявил, что Делоне украл идею у него.

Георгий Якулов и Робер Делоне познакомились в начале 1910-х в Париже. Якулов часто бывал в доме авангардиста, обсуждал с ним вопросы искусства и, вероятно, свою теорию разноцветных солнц. Эту идею Якулов впервые обнародовал в 1906 или 1907 году — прочел лекцию в Обществе свободной эстетики. Но тогда он не опубликовал текст и не закрепил авторство.

Разница между идеями Якулова и Делоне была невелика и касалась технических подробностей. Оба художника пытались передать эффекты движения на плоском листе при помощи цветных дисков. Михаил Ларионов так описывал принцип Якулова в своем дневнике:

Делоне же, по словам Ирины Вакар, «экспериментировал на холсте, используя изображение цветного диска для создания новой живописной структуры».

Рассказ Смирнова об орфистах натолкнул Георгия Якулова на мысль, что Делоне воспользовался его идеями. Художник решил заочно ответить и вскоре выступил в «Бродячей собаке» с докладом «Естественный свет (архаический солнечный), искусственный свет (современный электрический)». В нем Якулов, помимо способов передачи движения на листе, раскрыл суть идеи, которую придумал еще во время военной службы. Тогда художник часто рассматривал окружающую местность в бинокль. Оптические явления натолкнули его на мысль о том, что в каждой стране и городе цвет солнца воспринимают по-разному и что именно это явление определяет мировоззрение разных народов.

На докладе в «Бродячей собаке» Якулов не остановился. В начале 1914 года он написал манифест «Мы и Запад (Плакат №1)», над которым работал вместе с композитором Артуром Лурье и поэтом Бенедиктом Лившицем. Манифест вышел на русском, французском и итальянском языках.

Заочный спор с орфистами закончился публикацией двух статей, в которых Якулов раскрыл суть своей теории: «Голубое солнце» и «Ars solis. Спорады цветописца». Всего в цикл должны были войти четыре эссе, но воплотить замысел помешала Первая мировая война. Якулов снова пошел в армию, служил в Восточной Пруссии. За доблесть его наградили Георгиевским крестом и повысили в звании до поручика.

В ноябре 1914 года художник был ранен в грудь. После этого он ненадолго вернулся в Москву, принял участие в трех выставках, а затем вновь отправился на фронт, где служил до июня 1917 года. Затем Якулов попал в группу художников, которую Временное правительство освободило от службы.

В июле 1917 года Георгий Якулов взялся за оформление артистического кафе «Питтореск» — аналога «Бродячей собаки» в Москве. Оно расположилось в здании бывшего пассажа Сан-Галли, которое к тому времени выкупил московский предприниматель Николай Филиппов.

Стены и сводчатый стеклянный потолок в главном зале «Питтореска» украсили росписи по проекту Якулова. Сюжет он взял из стихотворения Александра Блока «Незнакомка». Художница Валентина Ходасевич рассказывала в своей книге «Портреты словами»:

В работе над интерьерами участвовали и другие авангардисты: Владимир Татлин, Борис Шапочников, Софья Дымшиц-Толстая, Александр Родченко.

Результат заинтересовал театральных деятелей. Уже весной 1918 года Якулов оформил совместный спектакль Всеволода Мейерхольда и Александра Таирова «Обмен» в Камерном театре в Москве. А осенью того же года, к первой годовщине Октябрьской революции, художник создал декорации к постановке Таирова «Зеленый попугай». Спектакль шел в бывшем кафе «Питтореск»: к тому времени оно стало клубом-мастерской «Красный петух».

В клубе Якулов познакомился с Сергеем Есениным, в начале 1919 года вошел в группу имажинистов и выпустил вместе с ними декларацию нового художественного направления. Объединение открыло кафе «Стойло Пегаса», стены в котором расписал Якулов.

В начале 1920-х художник снова немного изменил направление работы. Он вернулся к книжной иллюстрации, работал над книгами Анатолия Мариенгофа «Руки с галстуком» и «Тучелет». Тогда же он начал преподавать театрально-декоративное дело в Первых свободных государственных художественных мастерских — бывшем Строгановском училище. В число его студентов входили график Николай Денисовский, конструктивисты Константин Медунецкий, Владимир и Георгий Стенберги. Позже они образовали группу «Общество молодых художников».

Параллельно Якулов продолжал работать в театре. За семь лет, с 1918-го по 1926-й, он оформил 20 спектаклей: «Принцесса Брамбилла» и «Жирофле-Жирофля» в Камерном театре, «Риенци» в Свободной опере Зимина, «Прекрасная Елена» в филиале Большого театра и другие. Но часть проектов так и не увидела свет, включая «Мистерию-буфф» Владимира Маяковского и Всеволода Мейерхольда в театре РСФСР-1. Художник создал к этой постановке макет, который «несмотря на высокие художественные достоинства, никак не вязался с природой «Мистерии-буфф». Работу над спектаклем он не закончил. Финальный вариант декораций принадлежал сценографам Антону Лавинскому и Владимиру Храковскому.

После революции Якулов включился в пролетарское движение. Он входил в художественно-просветительную комиссию при Московском совете рабочих депутатов и в бюро профсоюза по делам живописцев. В начале 1920-х он вместе с группой живописцев разработал единые тарифные ставки для живописцев, скульпторов, печатников и архитекторов. Так появилась первая в СССР «Система тарификации изотруда».

В то же время Якулов обратился к архитектуре. С 1922 по 1926 год он разработал «Красный стадион» в Лужниках, Народный дом в Эривани (современном Ереване), архитектурно-скульптурный комплекс в память о 26 бакинских комиссарах в Баку. На открытие этого памятника в Азербайджан приезжал Сергей Есенин. Позже он посвятил Якулову свою поэму «Баллада о двадцати шести». По некоторым версиям, именно бакинский мемориал вдохновил поэта на это произведение.

В 1925 году Георгий Якулов участвовал во Всемирной выставке в Париже — и как автор, и как организатор с советской стороны. Во Францию отправились театральные макеты и модель памятника 26 комиссарам. Якулов также планировал свою персональную экспозицию, привез около 100 работ, но выставка не состоялась.

После Всемирной выставки художник остался в Париже, где познакомился с импресарио Сергеем Дягилевым. Тот часто сотрудничал с авангардистами и предложил Якулову оформить балет Сергея Прокофьева «Стальной скок» — первый «советский спектакль» компании «Русский балет». Также Якулов вместе с Прокофьевым написал либретто спектакля.

Якулов женился в 1920 году на Наталье Шиф — одной из первых советских манекенщиц. Супруги получили квартиру в доме №10 по Большой Садовой улице — том самом, который описал Михаил Булгаков в романе «Мастер и Маргарита». Там же располагалась мастерская Якулова, где художник и его жена постоянно принимали гостей: актера Василия Качалова, писателей Анатолия Мариенгофа и Федора Сологуба. Именно в гостях у Якулова и Шиф Сергей Есенин познакомился с американской танцовщицей Айседорой Дункан, которая затем стала его женой. Киносценарист Владимир Швейцер называл мастерскую Георгия Якулова «последним пристанищем старой художественной богемы Москвы».

Наталья Шиф работала моделью на подиуме и костюмером в Камерном театре. Некоторые современники называли ее легкомысленной из-за эпатажных нарядов и любви к роскоши. Шиф считалась прообразом Геллы из «Мастера и Маргариты» и главной героини пьесы «Зойкина квартира». А когда в 1926 году в Театре Вахтангова прошла премьера пьесы, в декорациях художника Сергея Исакова узнавали интерьеры квартиры Якуловых.

В середине 1920-х Якуловым не разрешили вступить в жилтоварищество дома из-за «нэпманского образа жизни». А в 1927 году Наталью Шиф арестовали сразу после возвращения из Парижа, где она работала над костюмами к спектаклю «Стальной скок». В чем ее обвиняли — неизвестно: документов об этом не сохранилось, а сама Шиф отказывалась уточнять обстоятельства ареста. В итоге ей запретили жить в Москве, и Георгий Якулов увез жену в Кисловодск.

В 1928 году исполнилось 25 лет с того момента, как Якулов начал свою творческую деятельность. В честь этого события нарком просвещения Анатолий Луначарский предложил присвоить художнику звание заслуженного деятеля искусств и провести юбилейный вечер. Организацию торжества поручили специальному комитету, возглавил его режиссер Александр Таиров. Но подготовка затянулась, а у Якулова на фоне давнего ранения в грудь и переживаний после ареста жены обострился туберкулез легких.

В августе 1928 года он отправился на лечение в Армению, в город Дилижан. Там художник продолжал писать пейзажи и работал над двумя новыми статьями: «Театр и живопись» и «Революция и искусство».

Осенью 1928 года Якулов заболел воспалением легких и попал в больницу в Эривани. Там он составил для юбилейного комитета статьи «Моя биография и художественная деятельность», «Моя творческая деятельность с 1918 по 1928 год», а 28 декабря скончался.

Гроб с телом художника вывезли по железной дороге в Москву — это было личное распоряжение Анатолия Луначарского. С Якуловым прощались по пути следования поезда — в Эривани, Тифлисе и Москве.

Георгия Якулова похоронили 7 января 1929 года на Новодевичьем кладбище. После его смерти Наталье Шиф назначили пенсию от государства и разрешили вернуться в Москву. Жена художника вновь поселилась в доме на Большой Садовой.