Екатерина Максимова: бриллиантовая балерина Советского Союза

Екатерина Максимова родилась в 1939 году в семье интеллектуалов: ее дедушкой был русский философ Густав Шпет. Серьезный интерес девочки к балету сначала насторожил ее маму, так как до этого момента в семье Максимовых не было профессиональных артистов. Тогда она попросила совета у танцовщика и педагога Большого театра Василия Тихомирова, и тот порекомендовал ей отдать дочь в Московское хореографическое училище.

Педагоги сразу заметили феноменальный талант юной балерины и приглашали ее участвовать в спектаклях Большого театра, когда она была еще ученицей. С того времени чудом сохранилась раритетная запись юной Максимовой, танцующей па-де-труа из балета «Щелкунчик» в редакции Василия Вайнонена вместе с молодыми Владимиром Васильевым и Аллой Манкевич. Катя уже в 14 лет выглядела как настоящая балерина: ее детская угловатость сочеталась с женственной мягкостью и изяществом, но главным, что приковывало к ней взгляд, была лучезарность. Максимова испытывала счастье от танца и отдавала его своему зрителю.

Педагогом Максимовой, как и многих московских балерин предыдущего поколения — Майи Плисецкой, Суламифи Мессерер, Раисы Стручковой — была Елизавета Гердт, ведущий преподаватель женского классического танца XX века. Строгая наставница была верна классическому балетному образованию, полученному ей самой в Императорском балетном училище, и не признавала тенденций к упрощению современного балета.

Елизавета Гердт редко хвалила своих учениц, однако талант Екатерины Максимовой признавала всегда. Именно ей, тогда еще ученице 8-го класса, Гердт доверила исполнить сложную главную женскую роль в балете «Щелкунчик».

В 1966 году балетмейстер Юрий Григорович вместе с художником Симоном Вирсаладзе поставил в Большом театре революционного во всех смыслах «Щелкунчика», где героям предстояло пройти целую серию испытаний и перевоплощений. На каждом этапе пути они танцевали дуэты и па-де-де (танец для двух участников), усложняющиеся к финалу, и особенно трудные пассажи достались именно Максимовой, исполнительнице роли Маши. Григорович продумывал их в расчете на «бриллиантовую» технику ног балерины. Причем сравнение с бриллиантами было не случайным, хоть и не имело отношения к драгоценному камню.

В финальном свадебном па-де-де играла челеста — редкий инструмент, похожий по звучанию на звон колокольчиков. Это па-де-де было сложнейшим для исполнения фрагментом, и Максимова танцевала эту вариацию танца Феи Драже с точным, посекундным попаданием в такт, и казалось, что именно от движений балерины звенели и переливались бриллиантовые колокольчики.

До сих пор, когда молодой исполнительнице доверяют роль Маши и она выполняет все движения этого фрагмента правильно и точно, она как бы получает боевое крещение от Максимовой и переходит на новый уровень мастерства.

Другой знаменитой ролью Максимовой в Большом театре была Китри в «Дон Кихоте». В нем она танцевала со скоростью вихря, буквально летала над сценой, не касаясь ее поверхности. Максимова достигала эффекта полета необычным образом: она стремительно делала сотню мелких шагов (па), высоких упругих прыжков (жете) и энергичных вращений, чем значительно увеличивала количество движений, предусмотренных балетмейстером Мариусом Петипа. Балерина добивалась того, чтобы зритель в зале этих движений не замечал, — а сегодня можно рассмотреть ее уникальную технику подробнее, только просмотрев видеозапись выступления в замедленном режиме.

У Максимовой не было страстного средиземноморского темперамента, как, например, у Майи Плисецкой или Суламифи Мессерер, которые феноменально стилизовались под испанок. Ее Китри была стопроцентной москвичкой — бесстрашной, бесшабашной и раскрепощенной, поэтому столичные поклонники старались не пропустить ни одного выступления Екатерины в «Дон Кихоте».

Отдельной нишей в творчестве Максимовой были роли в авторских балетах Юрия Григоровича. Когда Екатерина только пришла после училища в Большой театр в 1959 году, Григорович ставил «Каменный цветок» Прокофьева, и ей, неопытной девчонке, досталась роль Катерины в премьерных спектаклях. А спустя девять лет она стала первой исполнительницей партии Фригии в «Спартаке».

Максимова исполняла роли в этих спектаклях несколько иначе, чем другие артистки, не вводила в танец элементы гимнастики, которых требовал от балерин 1960-х Григорович. Максимова оставалась на сцене самой собой, и даже необычные поддержки в адажио и дуэтах исполняла на свой лад. Она использовала опыт исполнения миниатюр балетмейстера Касьяна Голейзовского, которые требовали полного раскрепощения тела, превращения его в бескостную материю — и ее движения всегда были текучими, бесплотными и потому лишенными резких спортивных элементов.

Записей выступлений Максимовой сохранилось, увы, очень мало, но каждую из них можно считать достойным пособием по истории балета 70-х и 80-х годов прошлого века.

Позднее творчество Максимовой осталось в фильмах-балетах «Анюта», «Галатея», «Сотворение мира», «Старое танго». Максимова хотела сниматься всегда, но не умела совмещать работу в разных жанрах, считала, что если будет уделять время кино, то предаст профессиональный балет. Она пришла в кинематограф сравнительно поздно, лишь после того, как станцевала в Большом театре все возможные роли. Участие в музыкальных кинофильмах и фильмах-балетах, созданных специально для нее, значительно продлило творческую жизнь балерины, расширило ее амплуа в жанрах комедии и эксцентрики.

Когда известному итальянскому режиссеру Франко Дзеффирелли в 1982 году понадобились танцовщики-виртуозы в его новый фильм-балет «Травиата» для сцены корриды, он пригласил сниматься не настоящих испанцев, а тех, кто танцевал лучше них — Екатерину Максимову и Владимира Васильева. Очевидцы рассказывали, что сцену с танцовщиками сняли с первого — и идеального — дубля, хотя по балетным меркам артисты уже достигли пенсионного возраста.

Екатерина Максимова и ее супруг Владимир Васильев, блистательный танцовщик Большого театра, были настоящими звездами СССР в широком смысле слова. Благодаря им и их выступлениям сформировалось такое важное понятие, как «Bolshoi Ballet» — визитная карточка Советского Союза в мире искусства.

Максимова была балериной академического направления, наследницей принципов императорского балета с его сложной техникой и каноном точной и грациозной позы. В танце она ничего и никогда не упрощала. За ее виртуозностью, недостижимостью и тайной невозможно было не тянуться. И люди тянулись — и даже сегодня говорят о балерине только в настоящем времени: «Максимова эту вариацию танцует так-то», «скорость Максимовой», «улыбка Максимовой».