Балет «Ромео и Джульетта» Сергея Прокофьева. Большая драма и счастливый финал

Сергей Прокофьев, всемирно известный пианист и композитор, участник антрепризы «Русские сезоны» Сергея Дягилева, в 1930-х годах вернулся в СССР после долгих заграничных гастролей. На родине композитор задумал написать балет по трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта». Обычно Прокофьев сам создавал либретто к своим произведениям и старался максимально сохранить оригинальный сюжет. Однако в этот раз в написании либретто к «Ромео и Джульетте» участвовали шекспировед и художественный руководитель Ленинградского театра имени Кирова Сергей Радлов и Адриан Пиотровский ― драматург и известный театровед.

В 1935 году Прокофьев, Радлов и Пиотровский закончили работу над балетом, музыку к нему руководство Театра имени Кирова одобрило. Однако концовка музыкального произведения отличалась от шекспировской: в финале балета герои не просто оставались живы, но и сохраняли свои романтические отношения. Такое покушение на классический сюжет вызвало недоумение у цензоров. Авторы переписали сценарий, но постановка все-таки оказалась под запретом — якобы из-за «нетанцевальной» музыки.

Вскоре в газете «Правда» вышли критические статьи на два произведения Дмитрия Шостаковича ― оперу «Леди Макбет Мценского уезда» и балет «Светлый ручей». Одна из публикаций называлась «Сумбур вместо музыки», а вторая ― «Балетная фальшь». После таких разгромных отзывов официального издания руководство Мариинского театра не могло рисковать. Премьера балета могла вызвать не просто недовольство со стороны власти, а настоящие преследования.

Ситуацию осложняло и то, что один из авторов либретто — Адриан Пиотровский — был в 1937 году расстрелян. Его имя убрали из всех документов, а одним из соавторов стал балетмейстер Леонид Лавровский.

Культуролог Леонид Максименков позже писал о «Ромео и Джульетте»: «Цензура происходила на высшем уровне ― из принципа целесообразности: в 1936, 1938, 1953 и так далее. Кремль всегда исходил из вопроса: нужна ли такая вещь в данный момент?». И на самом деле — вопрос о постановке поднимался почти ежегодно, но в 1930-х балет каждый год отправлялся на полку.

Его премьера прошла лишь спустя три года после написания — в декабре 1938-го. Не в Москве и не Петербурге, а в чехословацком городе Брно. Балет поставил хореограф Иво Псота, он же танцевал и партию Ромео. Роль Джульетты исполнила чешская танцовщица Зора Шемберова.

В Чехословакии спектакль на музыку Прокофьева имел большой успех, однако еще два года балет был под запретом в СССР. Поставить «Ромео и Джульетту» разрешили только в 1940 году. Вокруг балета разгорелись нешуточные страсти. Новаторская «небалетная» музыка Прокофьева вызывала со стороны артистов и музыкантов настоящее сопротивление. Первые не могли привыкнуть к новой ритмике, а вторые так опасались провала, что даже отказывались играть на премьере — за две недели до спектакля. В творческом коллективе даже родилась шутка: «Нет повести печальнее на свете, чем музыка Прокофьева в балете». Хореограф Леонид Лавровский просил Прокофьева изменить партитуру. После дискуссий композитор все-таки дописал несколько новых танцев и драматических эпизодов. Новый балет значительно отличался от того, который ставили в Брно.

Леонид Лавровский и сам серьезно готовился к работе. Он изучал в Эрмитаже художников эпохи Возрождения и читал средневековые романы. Позже хореограф вспоминал: «В создании хореографического образа спектакля я шел от идеи противопоставления мира Средневековья

миру Возрождения, столкновения двух систем мышления, культуры, миропонимания. <…> Танцы Меркуцио в спектакле были построены на элементах народного танца… Для танца на балу у Капулетти я воспользовался описанием подлинного английского танца XVI века, так называемого «Танца с подушечкой».

Премьера «Ромео и Джульетты» в СССР прошла в Ленинграде — на сцене Театра имени Кирова. Главные партии исполнил звездный балетный дуэт 1930–40-х годов — Галина Уланова и Константин Сергеев. Роль Джульетты в танцевальной карьере Улановой считается одной из лучших. Оформление спектакля соответствовало громкой премьере: декорации для него создал известный театральный художник Петр Вильямс. Балет переносил зрителя в изысканную эпоху Ренессанса со старинной мебелью, гобеленами, плотными дорогими драпировками. Постановка была удостоена Сталинской премии.

Следующая постановка «Ромео и Джульетты» состоялась уже после Великой Отечественной войны ― в декабре 1946 года в Большом театре. Двумя годами ранее в Большой по решению ЦК перешла на работу Галина Уланова, а вместе с ней «переехал» и балет. Всего на сцене главного театра страны балет танцевали более 200 раз, ведущую женскую партию исполняли Раиса Стручкова, Марина Кондратьева, Майя Плисецкая и другие известные балерины.

В 1954 году режиссер Лео Арнштам совместно с Леонидом Лавровским снял фильм-балет «Ромео и Джульетта», который получил приз на Каннском кинофестивале. Спустя два года московские артисты показали балет на гастролях в Лондоне и вновь произвели фурор. На музыку Прокофьева появились постановки зарубежных хореографов ― Фредерика Аштона, Кеннета Макмиллана, Рудольфа Нуреева, Джона Ноймайера. Балет ставили в крупнейших европейских театрах ― Опера де Пари, миланском Ла Скала, Лондонском Королевском театре в Ковент-Гардене.

В 1975 году спектакль стали вновь ставить и в Ленинграде. В 1980 года балетная труппа Театра имени Кирова гастролировала в Европе, США и Канаде.

Первоначальная версия балета ― со счастливым финалом ― увидела свет в 2008 году. В результате исследований профессора Саймона Моррисона из Университета Принстона было обнародовано оригинальное либретто. Спектакль по нему поставил балетмейстер Марк Моррис для музыкального фестиваля Колледжа Бард в Нью-Йорке. Во время гастролей артисты показали балет на театральных сценах Беркли, Норфолка, Лондона и Чикаго.

Произведения из «Ромео и Джульетты», которые названы музыковедом Гиви Орджоникидзе балетом-симфонией, часто звучат на концертах классической музыки. Популярными и самостоятельными стали номера «Джульетта-девочка», «Монтекки и Капулетти», «Ромео и Джульетта перед разлукой», «Танец антильских девушек».