Деревенский дом Онегина: мода пушкинской эпохи

«Евгений Онегин» вышел в 1833 году, в романе Пушкин описывал своего современника, молодого мужчину. Онегин, если судить по тексту, относился к не самому богатому, но зажиточному дворянскому роду. В таких семьях обычно не работали: как правило, доход получали с имений или небольших производств. Герой романа унаследовал от дяди поместье, где и происходит основное действие.

Во второй главе романа описаны парадные комнаты усадьбы:

Максим Плющ в «Расширенном комментарии к роману в стихах «Евгений Онегин» пояснял, что «Календарем» или адрес-календарем называли справочник «Месяцеслов с росписью чиновных особ, или Общий штат Российской империи на 1808 год». Список ежегодно обновляла и издавала Академия наук Российской империи. Им пользовались, чтобы уточнить, к какому чиновнику можно обратиться с тем или иным прошением. С помощью календаря Александр Пушкин подчеркнул время, когда дядя главного героя еще вел активный образ жизни.

Однако в романе нет точных описаний, интерьеры какой эпохи застал герой в усадьбе. Все, что нашел в доме Онегин, «ныне обветшало». Поэтому можно предположить, что дядя жил в покоях классицистического стиля, популярного в конце XVIII века, или в стиле ампир, который возник в Российской империи перед Наполеоновскими войнами, практически в то же время, когда появился во Франции. Название нового стиля отсылало к слову «империя», а основным ориентиром стали художественные образцы эпохи Античности. Особенно ценили ампир в столичном Петербурге. Зажиточный дядя вполне мог перенести городскую моду в свою усадьбу.

Дворянские дома начала XIX века обычно состояли из двух этажей. На первом были хозяйственные помещения, здесь жили и работали слуги. Ко второму часто напрямую вело главное крыльцо. Здесь обычно находилась цепочка (анфилада) парадных комнат, в которых принимали гостей и проводили домашние мероприятия. Если дом был достаточно большим, хозяева жили на последнем, третьем этаже, под крышей. Дворяне победнее устраивали жилые покои в самом низу, в стороне от служебных помещений и комнат прислуги. Литературовед Юрий Лотман в статье «Очерки быта онегинской поры» отмечал, что небольшие дома могли строить с разной высотностью: «Фасадная часть дома, заключающая залу и парадные комнаты, была одноэтажной. Однако комнаты, находившиеся по ту сторону коридора: девичья и другие помещения, — были значительно ниже. Это позволяло делать вторую половину здания двухэтажной».

Прямого указания на количество этажей в романе нет. Однако Пушкин так пишет о том, где жил Онегин:

Скорее всего, бывший владелец жил на первом, хозяйственном этаже: вероятность, что ключница — служанка, которая занималась бытом и держала ключи от всех помещений, — часто бывала на третьем этаже в барских покоях, невелика.

В романе писатель зафиксировал облик минимум двух комнат. Это часть парадной анфилады, где принимали посетителей: «Везде высокие покои, / В гостиной штофные обои, / Царей портреты на стенах, / И печи в пестрых изразцах». И личные покои Евгения Онегина: «…Пол дубовый, / Два шкафа, стол, диван пуховый, / Нигде ни пятнышка чернил». Они, вероятнее всего, находились на первом этаже, где покойный родственник спорил с ключницей. Лотман добавлял, что жилище Онегина могло находиться «в задних жилых покоях» — в случае, если дядя оставил ему разновысотный дом.

Гостиная в старом имении напоминала комнаты, которые и сегодня можно найти в петербургских дворцах. Приемный этаж в дворянских усадьбах обычно строили с высокими потолками — в противоположность низким в жилых и хозяйственных помещениях, где не бывало посторонних. Декор на стенах — штофные обои, текстильное покрытие (от нем. stoff — «ткань») — также сохранился в некоторых музеях. Разные их варианты можно увидеть в Екатерингофском, Меншиковском, Шереметевском дворцах в Петербурге. Такой вариант отделки появился в Российской империи во второй половине XVIII столетия, а к XIX веку уже вышел из моды. Самые дорогие штофные обои делали из китайского шелка, иногда с росписями, а более простые — из холста, который можно было белить, красить или пропитывать воском. В романе нет уточнения, какой тканью покрыл стены дядя Онегина. По аналогии с похожими текстами, например «Рассказами бабушки. Из воспоминаний пяти поколений, записанных и собранных ее внуком» дворянина Дмитрия Благово, можно предположить, что дядя Онегина предпочел бы дорогой шелк — как было принято у знати конца XVIII века.

В книге Благово осталось описание интерьера, который мог походить на обстановку онегинской усадьбы: «…В доме все было по-старинному… где шпалеры штофные, а где и просто по холсту расписанные стены, печи из пестрых изразцов». Так выглядели парадные комнаты второй половины XVIII века. Люди возраста Онегина, Пушкина и Благово считали его одинаково устаревшим.

Когда Онегин перебрался в деревню, он не стал обставлять личные комнаты по своему вкусу. Во время основного действия романа его покои выглядят довольно просто. «Пол дубовый», вероятно, был обычным дощатым настилом: дорогой паркет в те времена укладывали в основном в парадной анфиладе, где ценный декор могли оценить посетители.

О шкафах и столе Юрий Лотман писал как о стандартных предметах мебели в жилых покоях. Зачастую их даже не покупали, а заказывали домашним столярам-крепостным. Шкафы, вероятно, были деревянными и без украшений, в них могли хранить посуду. Самый роскошный в перечислении пункт — это диван с подушками из пуха. Небольшие диваны на одного-двух человек носили флер интимности, и обычно их ставили в покоях, а не в парадных комнатах. Мебель состояла из деревянной основы, недорогой основной набивки и верхних подушек или некрупных матрасов, которые начиняли более мягкими материалами: верблюжьей шерстью или пухом. Дорогой комфортный диван — это еще один предмет по моде конца XVIII века и во вкусе зажиточного дворянства. А еще уровень достатка подчеркивало замечание «нигде ни пятнышка чернил»: дядя Онегина мог позволить себе не работать и не писать самостоятельно, для любых нужд у него имелись слуги и крепостные.

Загородные имения дворян переходили от поколения к поколению и по оформлению напоминали лоскутное одеяло: каждый новый владелец реконструировал усадьбу под свои надобности. Кто-то достраивал помещения, кто-то их сносил, комнаты меняли свое назначение, и практически каждый владелец декорировал их на свой вкус. Именно поэтому найти подлинные интерьеры начала XIX века сложно. Крупные усадьбы, в которых сегодня находятся музеи, хозяева могли переделывать едва ли не каждое десятилетие — и смешивать элементы разных стилей. Поэтому лучше всего интерьеры пушкинской эпохи мы знаем по картинам, гравюрам и рисункам, которые создали современники поэта.