Духи, которые «пережили всех и вся»

История «Красной Москвы» началась еще до революции. Она связана с одним из самых крупных производств императорской России — компанией «Брокар и Ко», которую открыл в 1864 году в Москве французский предприниматель Анри Брокар. Он выпускал в том числе демократичную косметику и придумывал рекламные ходы, чтобы привлечь больше покупателей. Самыми знаменитыми продуктами «Брокар и Ко» стали мыло «Народное» за одну копейку и одеколон «Цветочный». Брокар познакомил с ним публику весьма эпатажным образом: установил на Всероссийской промышленно-художественной выставке бесплатный фонтан, из которого били струи нового парфюма. Позже «Цветочный» назвали первым массовым ароматом в России.

Чтобы продвинуть другой парфюм своей фирмы, Анри Брокар добился встречи с великой княжной Марией Александровной и подарил ей надушенный восковой букетик. Царевне понравилось подношение. Формула духов легла в основу парфюма «Букет императрикс», этот аромат не сохранился.

В 1900 году Анри Брокар умер, но производство сохранило его имя, а управлять фабрикой стали сыновья Александр и Эмилий. В 1900-е годы в команду пришел французский парфюмер Август Мишель. К 300-летию императорского дома Романовых в 1913 году Мишель создал особый аромат — «Любимый букет императрицы». На этикетке, по сведениям историка парфюмерии Елены Селестин, хотели поместить портрет Марии Федоровны, матери Николая II. Однако вдовствующая императрица идею не поддержала, и флакон украсили изображением Екатерины II.

Чтобы продукты фирмы «Брокар и Ко» не подделывали, их формулы держали в секрете. Не сохранилось и точное описание «Любимого букета императрицы». Флаконы 1913 года и сегодня хранятся в музее фабрики «Новая заря» и в некоторых частных коллекциях. Однако неизвестно, насколько хорошо они сохранились и можно ли по ним судить о композиции.

Специалисты, которые описывали аромат «Букета», опирались на формулу его предшественника. Существует мнение, что в работе Август Мишель использовал технологические особенности духов «Л’Ориган» французско-американской фирмы «Коти». Они появились в 1905 году, а к 1913-му уже были очень популярны.

«Л’Ориган» стали первым в истории парфюмерии цветочно-восточным ароматом. До этого никто не сочетал тяжелые восточные и легкие растительные ноты. Особым для тех лет был и состав: парфюмеры отказались от дорогих натуральных компонентов и соединили в формуле новаторские для начала XX века химические вещества — иононы, эвгенол, амбреин, ванилин и кумарин. Это удешевило производство и сделало духи очень популярными.

«Л’Ориган» любили и в Российской империи. Дамы носили его настолько часто, что после революции аромат стали связывать с обедневшими аристократками, которые бежали из страны. Александр Вертинский вспоминал: «Они не мылись неделями, спали не раздеваясь. От них шел одуряющий запах пронзительного «лоригана Коти», перемешанный с запахом едкого пота».

Творения Августа Мишеля, в том числе и «Любимый букет императрицы», тоже относились к цветочно-восточным ароматам. Духи пахли фиалкой и жасмином, пряностями — подсушенным орегано и гвоздикой, а также цитрусами, смолами и амброй. Разница в формулах «Л’Оригана» и «Букета» по современным оценкам составляла около 10–20% — по законам парфюмерии аромат считался новым.

В 1917 году «Брокар и Ко» национализировали. Предприятие получило новое название — Замоскворецкий парфюмерно-мыловаренный комбинат №5. Пока шла Первая мировая война, оно производило только мыло для фронта, затем бывший завод Брокара вошел в трест «Жиркость», а с 1922 года объединение стало «Новой зарей» и вновь стало выпускать духи.

Август Мишель не покинул страну после революции и остался работать на национализированной фабрике. Он придумал для «Новой зари» несколько оригинальных формул. «Манон» — легкий и тонкий ландышевый аромат с гвоздикой — популярности у покупательниц не получил. А вот новые духи 1924 года стали легендой. О том, что именно Август Мишель создал «Красную Москву», рассказывал главный парфюмер «Новой зари» Павел Иванов.

У Мишеля получился цветочный аромат с сильной фиалковой нотой, за которую отвечал альфа-изометил ионон. Притом достаточно тяжелый, с насыщенным длинным шлейфом — парфюм ощущался в воздухе, даже когда его обладательница уже отошла на какое-то расстояние.

Документальные свидетельства о том, как именно Август Мишель работал над «Красной Москвой», не сохранились. Однако специалисты полагали, что за основу он взял формулу «Любимого букета императрицы» и изменил ее. Коллекционер старинных духов Галина Анни отмечала: «Основной характер композиции, синтетический фиалково-ирисовый аккорд, подчеркнутый бергамотом, флердоранжем, гвоздикой и илангом, сохранился». Но часть формулы вынужденно заменили: к 1924 году не все ингредиенты «Любимого букета императрицы» можно было найти в СССР или получить из-за границы.

В пользу мнения, что Мишель превратил в «Красную Москву» именно композицию «Букета», говорит схожесть советского аромата и «Л’Оригана», который выпускали еще несколько десятилетий. У всех ароматов имелась заметная фиалковая нота, восточный флер, сладкая ванильность. Мишель сделал «Красную Москву» более нежной и сдобной — она пахла как дорогая кондитерская. В брошюре «Покупателю о парфюмерии и косметике» парфюмер Рудольф Фридман описал их так: «Теплый и нежный, даже несколько жаркий, но интимный и мягкий. Типично женские духи. «Красная Москва» ассоциируется с изящной теплотой, игривой и кокетливой томностью, мелодичной и пластичной певучностью».

Духи «Красная Москва» стали атрибутом обеспеченной советской женщины: сначала флаконы получали по распределению только жены высоких чиновников. Есть сведения, что именно эти духи были у актрисы Любови Орловой — одной из популярных артисток сталинской эпохи. Но позже «Красная Москва» вошла в обычную торговую линейку «Новой зари», стала доступна большему числу женщин и пришлась им по душе. Коллекционер и журналистка Виктория Власова связывала это со сладковато-пряным характером парфюма. Она писала, что аромат походил на «московскую мечту о роскоши 1920-х: чтобы было тепло, сытно и спокойно. <…> Духи вышли одновременно и понятными широкой аудитории, и утонченными».

Как эмигрировавшие аристократки неизменно носили «Коти», так советские дамы держались за «Красную Москву» даже в самых трудных условиях. Этому помогали и характеристики аромата — его сделали очень стойким. Художница фабрики «Новая заря» Марьяна Медник в 1998 году вспоминала: «…женщины-фронтовички говорили, что не раз стирали свои гимнастерки, но, если в кармане лежал платок, смоченный «Красной Москвой», запах не выветривался. Духи пережили всех и вся».

Легендарный советский аромат не раз попадал на большие экраны. Обычно он становился символом роскоши, доступной «правильным» советским гражданам. Например, в ленте 1954 года «Большая семья» флаконом духов рабочий-стахановец решил порадовать сестру-десятиклассницу. Героиня упрекала брата: парфюм был дорогой и стоил 60 рублей. Однако квалифицированный рабочий мог позволить себе такой подарок: его зарплата в те годы составляла около 700 рублей. В ленте «Здравствуй и прощай» аромат стал символом советского праздника, надежды и возможностей. Его нашла на прилавке парфюмерного магазина главная героиня колхозница Шура, которая впервые приехала в большой город.

В картине «Девчата» флакон с красной крышкой в виде купола можно разглядеть на туалетном столике Анфисы. Главная героиня простушка Тося заметила у нее целый набор дорогих флаконов. Так режиссер Юрий Чулюкин подчеркнул тягу избалованной кокетки Анфисы к роскоши и легкомысленным романам.

Парфюм упомянули и в «Покровских воротах» 1982 года. Главному герою Костику Рюмину возлюбленная Рита объясняла, что «Красную Москву» обязательно нужно купить перед знакомством с родителями: этот аромат любила ее мама. Так «Красная Москва» с годами превратилась из символа советского благополучия в парфюм старшего поколения.