О чем писали на бересте: ученические тетради, заговоры и любовные письма

Бересту часто использовали, когда учились писать или считать. Пергамент — более дорогой материал — для упражнений никогда не брали. На нем писали только те, кто уже хорошо знал грамоту.

Самые известные древнерусские «ученические тетради» — это 12 берестяных грамот мальчика Онфима из Великого Новгорода. Учился писать он, скорее всего, в начале XIII века — на рубеже 1220-х и 1230-х годов. Тогда Онфиму было около семи лет.

Мальчик заучивал азбуку и склады, то есть слоги, выписывал отрывки молитв из Псалтири, а также учился составлять деловые распоряжения по образцу: «Взыскать с Дмитра должки». Есть среди его берестяных грамот и послание другу: «Поклон от Онфима к Даниле».

Онфим не только учился писать, но и много рисовал. Даже на обратной стороне послания к Даниле мальчик изобразил животное, которое подписал «Я — зверь». Среди его рисунков обнаружили и автопортрет. На нем Онфим изображен сидящим на коне с мечом в руке, а рядом нарисован побежденный враг.

Берестяные грамоты использовали и для любовной переписки: признавались в чувствах, делали комплименты, приглашали на свидания. На грамотах даже записывали свадебные ритуалы. А неизвестная девушка, которая жила в XII веке в Новгороде, отправила своему возлюбленному такое сообщение: «Я посылала к тебе трижды. Что за зло ты против меня имеешь, что в эту неделю ты ко мне не приходил? А я к тебе относилась как к брату! Неужели я тебя задела тем, что посылала к тебе? А тебе, я вижу, не любо. Если бы тебе было любо, то ты бы вырвался из-под людских глаз и примчался».

Иногда с помощью берестяных грамот делали предложения. Новгородец Микита в конце XIII века писал: «От Микиты к Анне. Пойди за меня — я тебя хочу, а ты меня; а на то свидетель Игнат Моисеев». А другая жительница Новгорода Янка сообщала свахе Ярине: «Хочет-таки детище твоего. К празднику ее хочет. Пожалуйста, срочно будь здесь. А я обещала ему свое согласие, как ты сказала ему давеча: «Придешь — в тот же день сосватаю».

Одна из самых длинных берестяных грамот — это письмо жительницы Новгорода Анны к своему брату Климяте, которое написано в начале XII века. В нем она жаловалась на мужа. Он «выгнал и хотел убить» Анну. В письме жительница Новгорода попросила поддержать ее в судебной тяжбе. На берестяной грамоте Анна даже написала речь, с которой должен был выступить Климята.

На берестяных грамотах записывали решения суда, сообщали о штрафах. Среди таких документов — сообщение о расчете Якова с Гюргием и Харитоном по бессудной грамоте, то есть копии решения суда. Это значит, что на самом заседании Яков не присутствовал. В берестяной грамоте написано: «Вот расчелся Яков с Гюргием и с Харитоном по бессудной грамоте, которую Гюргий взял в суде по поводу вытоптанной при езде пшеницы, а Харитон по поводу своих убытков. Взял Гюргий за все то рубль и три гривны и коробью пшеницы, а Харитон взял десять локтей сукна и гривну. А больше нет дела Гюргию и Харитону до Якова, ни Якову до Гюргия и Харитона. А на то свидетели Давыд, Лукин сын и Степан Тайшин».

Иногда на берестяных грамотах судебными разбирательствами только угрожали. Некий новгородец в конце XII века писал: «Пришли же 12 гривен. Если же не пришлешь, то я встану с тобой на суд перед князем и епископом; тогда к большему убытку готовься».

Одна из берестяных грамот XV века — протокол допроса свидетеля Оманта по тяжбе Филиппа с Иваном Стойком. Омант отвечал на вопросы праведчиков — судебных служителей: «Я видел и слышал то, что произошло между Филиппом и Иваном. Дал Филипп Стойку три рубля серебром и семь гривен кун и коня». На основе показаний Оманта вынесли решение, которое также записали в грамоте. Ивану Стойку необходимо «под клятвой рассчитаться».

На некоторых берестяных грамотах жители Древней Руси вели хозяйственные расчеты, а также оставляли просьбы купить или продать что-то. Например жительница Новгорода Рощена писала, вероятно, своему мужу Якиму: «Купи шубу за гривну и четыре воротника из паволоки, дай Ивану Негодорожичу, а деньги ты получишь с ладьей». А псковичи Кюрик и Герасим сообщали своему торговому партнеру Онфиму: «О беличьих шкурках: если вы еще не сторговали (т. е. не запродали. — Прим. ред.), то пришлите [сюда] немедленно, потому что у нас [здесь] есть спрос на беличьи шкурки..

Одна из немногих берестяных грамот, которую нашли в Москве, — это перечень имущества феодала Турабея. Ему принадлежала усадьба недалеко от Московского Кремля, земли в Суздале, различная утварь, животные и даже люди — зависимые от него рабочие. А в большей части берестяных грамот в Старой Руссе писали о покупке и продаже соли. Именно в этом городе в Древней Руси было больше всего солеварен. Один из жителей Старой Руссы XV века жаловался в грамоте на цены на соль и писал своим сыновьям: «Наказ от Кузьмы сыну своему Исаку, Ульяну и Тимофею. Соли не покупайте».

На многих берестяных грамотах авторы записывали заговоры и заклинания. Например, неизвестный житель Новгорода в XV веке хотел добиться чьей-то любви: «Так пусть разгорится сердце твое и тело твое и душа твоя ко мне и к телу моему и к лицу моему». На другой грамоте того же периода некий новгородец записал одну из вариаций Сисиниевой легенды — сюжета о фольклорном персонаже Сисиние, который боролся с демоном: «Святой Сисиний и Сихаил сидели на горах Синайских, смотря на море. И был шум с небес, велик и страшен. И увидел ангела, летящего с неба, — святого Сисиния и Сихаила, носящего наручни ледяные, а в руках держащего оружие пламенное. И тут взволновалось море, и вышли семь жен простоволосых, окаянные на вид; они были схвачены силою невидимого царя». На Руси эту легенду использовали как заговор от лихорадки.

Жительница Новгорода XII века Марта составила советы о том, как управлять домом: «Если же родители уже не могут трудиться, то найми для них работника».

Из религиозных текстов на берестяных грамотах находили псалмы, отрывки из молитв, поминальные списки. А на Черницыной улице в Новгороде даже нашли переписку средневековых черниц — монахинь: там с XII века располагался Варварин женский монастырь.