16+

Дядя Ваня

Комедия
2011
141 мин
Россия
Видео будет доступно после получения разрешения правообладателя

События чеховского «Дяди Вани» в Нижегородском театре драмы разворачиваются на некоем деревянном помосте, рассмотрев который внимательнее, понимаешь — это корабль. То ли выброшенный на сушу неведомой бурей, то ли наоборот — здесь и построенный, чтобы дальше вывести его на воду, а воды потом поблизости не оказалось. Так он и остался стоять игрушкой для взрослых в деревенской глуши. Критики, оценившие высоко работу московского режиссера Валерия Саркисова, говорят, что ему удалось поставить «не драму в жизни, а драму самой жизни». Как у Чехова, у каждого героя здесь право на свою версию происходящего и на свою правду. А корабль позволяет пуститься в долгие и подчас плодотворные размышления и рассуждения о вечном «русском Титанике» и вечной же русской неспособности вырваться в настоящую, содержательную жизнь.

Дядя Ваня в капитанской форме, со спасательным кругом на плече и биноклем в руках, в морской фуражке, ещё и несколько шаржированной пластикой временами напоминает героя из старого веселого американского фильма, замечающего в финале: «У каждого свои недостатки». У чеховских героев проблемы с этим — у каждого свои недостатки. Все сцены спектакля разворачиваются на фоне помещённой на задник фотографии: искрящегося моря и синего неба. А на «палубе» — закрытые пляжные плетёные кресла, белый спасательный круг, патефон и так далее. Дядя Ваня (Анатолий Фирстов) в спектакле Саркисова не резонёр, не бунтарь и не мученик, а больше всего — обаятельный чудак, однако же трагический в своём комизме. Саркисов по мере сил вернулся к чеховской объективности. Так, как описал ее Чехов, жизнь пропадает не только у тех, кто жил сто — двести лет назад, но и через сто и двести лет — все то же, и будет, наверное, так же. Саркисов точно позволил отчалить героям «Дядя Вани» от порта приписки — к конкретному времени.

Москвич Валерий Саркисов когда-то начинал в «Творческих мастерских» Союза театральных деятелей России, в одной обойме с Владимиром Мирзоевым, Александром Пономаревым, Михаилом Мокеевым. Первый его спектакль вышел во МХАТе им. М. Горького, «Путь» по пьесе А. Ремеза, в «Творческих мастерских» он поставил пьесу А. Володина «Мать Иисуса», ставил потом в Театре им. Моссовета, в Театре им. Вл. Маяковского, с 1983 г. — преподает на режиссёрском факультете ГИТИСа. Много работает в провинции.

«Дядя Ваня» как будто вовсе не привязан к конкретному историческому времени, но прочно пришвартован к великой русской культуре: все происходящее пронизано мелодиями Чайковского, ариями и хорами из оперы «Евгений Онегин». А Елена Андреевна, накинув на плечи шаль с бахромой, раскинув руки еще немного и, кажется, воскликнет — «Я — чайка…» или — другое, из монолога Катерины про то, почему люди не летают.

Астров в исполнении Сергея Блохина — мужик. Он один здесь — обеими ногами стоит на земле, дело делает, как повелевает в финале всем остающимся, завещает им профессор Серебряков. Одновременно и деревенский, которого легко вообразить меняющим колесо у поломавшейся по дороге из одной деревни в другую телеги. И мужик, способный вскружить голову, свести с ума местных барышень, разве не Елену Андреевну, у которой — свой крест, свой опереточный гений, Серебряков. Георгий Демуров, которому досталась роль профессора Серебрякова, народный артист России, лауреат многих премий и худрук Нижегородской драмы, — не разыгрывает, а буквально выпевает роль, его монологи звучат как речитативы. О, этот профессор, может, и не двинул науку вперед, может, и прав дядя Ваня, когда судит его строго, но этот Серебряков, конечно, тоже сводил с ума студенток, которые наверняка носились за ним толпами и, открыв рты, внимали каждому его слову.

Минут за пять до конца, когда все уже готовы распрощаться, а Серебряков с женой наконец окончательно и бесповоротно покинуть деревенский дом, к профессору кидается Вафля с просьбой надписать одну из многих его научных брошюр. Демуров хмурится, берет в руки перо и начинает писать. Эту сцену можно назвать реваншем великой русской провинциальной актерской школы. Точно каждое новое слово придает ему силы, он пишет и пишет. Так проходит минута. Смех в зале становится дружнее, скоро раздаются первые аплодисменты. Демуров продолжает писать, ни на секунду не теряя сосредоточенного вида, напротив, как будто распрямляясь и становясь тем профессором, в которого влюбилась когда-то мать Войницкого, но равно и тем, которого возненавидел теперь ее сын, дядя Ваня. Новые аплодисменты. Это всё много дольше, чем то, что принято называть мхатовской паузой. Третьи аплодисменты, но — не от усталости, не от желания, чтобы профессор поставил точку и, наконец, уже уехал, освободил всех от себя, — от неправильной жизни, сбитой с принятого распорядка дня. Наконец он ставит точку. Затем еще что-то дописывает, не торопясь, расписывается и произносит последние свои хрестоматийные реплики — про то, что надо дело делать, господа. И — уходит.

Один из рецензентов верно заметил, что лейтмотивом спектакля стала фраза Войницкого: «Когда нет настоящей жизни, то живут миражами». У каждого персонажа здесь своя очень внятно и последовательно сыгранная история, свои миражи и наивные мечты. И это касается даже таких персонажей, как нянька или работник, не говоря уже о главных героях. Пожалуй, прежде, в других спектаклях не было такой Елены Андреевны (Ольга Береговая), чрезвычайно не уверенной в себе, можно сказать — закомплексованной, что не мешает ей влюблять в себя всех местных героев. Из того же «теста» Соня (Мария Мельникова) — на редкость трогательное существо, милая и чистая девушка, искренне верящая в сказочного принца и небо в алмазах. Необычен стареющий гаер дядя Ваня, пытающийся своими ужимками и прыжками очаровать прекрасную даму, в жилах которой течет «русалочья кровь». Одна из лучших сцен этого спектакля — «целомудренный флирт» Астрова с Еленой Андреевной, когда ни она, ни он не решаются перейти «рубикон» и разрушить то светлое, но мимолетное счастье, которое могло случиться, но, как положено Чеховым, — не суждено им.

Как бы удаляясь от Чехова в сторону Чехонте, режиссер каждому придумал репризы, да не по одной, почти цирковых гэгов, а едва ли не главным приемом актерской игры, жанром спектакля становится драматическая буффонада, заостряющие характеры и жизненные ситуации, описанные драматургом. Но чем дальше, тем больше из этой «суеты» растет и заполняет сцену чеховское, человеческое, трогательное, в итоге складывается история о том, как человек скоморошничает и фокусничает, пытаясь этим весельем безудержным скрыть всё заполняющую пустоту существования, веселится вместо того, чтобы жить. В этом — трагедия дяди Вани.

Режиссер: Валерий Саркисов
В ролях: Георгий Демуров, Ольга Берегова, Мария Мельникова, Анна Сучкова, Маргарита Алашеева, Маргарита Юрьева, Анатолий Фирстов, Сергей Блохин, Юрий Фильшин, Татьяна Жукова, Екатерина Чекулаева, Артём Прохоров

Смотрите также

Подпишитесь на рассылку портала «Культура.РФ»
Рассылка не содержит рекламных материалов
«Культура.РФ» — гуманитарный просветительский проект, посвященный культуре России. Мы рассказываем об интересных и значимых событиях и людях в истории литературы, архитектуры, музыки, кино, театра, а также о народных традициях и памятниках нашей природы в формате просветительских статей, заметок, интервью, тестов, новостей и в любых современных интернет-форматах.
© 2013–2024 ФКУ «Цифровая культура». Все права защищены
Контакты
Нашли опечатку? Ctrl+Enter
При цитировании и копировании материалов с портала активная гиперссылка обязательна