Надежда Ламанова — кутюрье императорской семьи

Будущая легенда российской моды родилась в деревне под Нижним Новгородом, где находилось имение ее отца и его братьев. Окончив гимназию, Надежда Ламанова переехала в Москву и поступила в школу кройки и шитья Ольги Суворовой, где проучилась два года. После этого Ламанова стала «моделистом» в популярном ателье мадам Войткевич, где одевались известные московские красавицы той эпохи, в частности знаменитая актриса Мария Ермолова.

Проработав у Войткевич год, Ламанова решила открыть собственное дело. Как писали о начинающем модельере, у нее обнаружился «огромный вкус». Наряды сидели безупречно — Ламанова предпочитала работать, драпируя и подкалывая ткань прямо на теле, что, конечно, было утомительно для клиенток, но результат того стоил. Желающих заказать у нее платье становилось все больше, и если сначала мастериц в ателье Ламановой было одиннадцать, то через четыре года — уже тридцать восемь. У Ламановой одевались и обеспеченные дамы-буржуа, и представительницы купеческого сословия, а вскоре фантазия модельера и безупречное качество ее нарядов привлекли богему и аристократок.

Друг Ламановой, издатель Георгий Леман-Абрикосов, вспоминал: «Дело Надежды Петровны настолько разрослось, что постепенно у нее стало 300 мастериц. Насколько широк был размах работы Надежды Петровны, можно судить по тому, что она ежегодно ездила в Париж, где держала квартиру, закупать модный товар для своего предприятия. А закупала она этого товара на полмиллиона! Конечно, огромен был и доход ее — мастерская давала ей до 300 тысяч рублей в год, то есть, другими словами, по 1000 рублей в день!» Для сравнения: среднее месячное жалованье городского жителя составляло в тот период примерно 35 рублей.

Ателье, все увеличиваясь, постоянно переезжало, и, наконец, в 1908 году по проекту архитектора Никиты Лазарева специально для мастерской Ламановой построили здание на Тверском бульваре. Сейчас там, в доме №10, находится Информационное агентство России — ТАСС.

Известность Ламановой росла с каждым годом, круг клиентов ширился. И в 1898 году она получила звание поставщика двора Ее Императорского Высочества Елизаветы Федоровны, родной сестры императрицы Александры Федоровны; а в 1904-м стала и поставщиком и самого двора Ее Императорского Величества. В коллекциях российских музеев, например в Государственном Эрмитаже, хранятся роскошные и одновременно элегантные наряды императрицы, сделанные в мастерской Ламановой.

Наряды, которые придумывала Ламанова, были не только красивыми, но и удобными. Одной из первых в России она поддержала идею французского кутюрье Поля Пуаре — обходиться в женском костюме без корсета, и работала в этом направлении со второй половины 1900-х. Позднее сам Пуаре, прозванный «королем моды», вспоминал: «Мысленно проезжая по Москве, не могу не остановиться у дома мод мадам Ламановой, знаменитой портнихи тех прекрасных времен, с которой я дружил и о которой всегда вспоминаю с теплым чувством. Она открыла мне всю фантасмагорию Москвы, этого преддверия Востока».

С переменами, наступившими в стране, Ламанова тоже справилась. Ей удалось не только сохранить свое дело после революции, но и заработать еще большую известность. Ламанова писала: «Революция изменила мое имущественное положение, но она не изменила моих жизненных идей, а дала возможность в несравненно более широких размерах проводить их в жизнь». Мастер роскошных нарядов для элиты посвятила себя созданию одежды для широких слоев населения и делала это все с той же отдачей и увлеченностью. Она организовала Мастерскую современного костюма, работала инструктором по художественной промышленности, разрабатывала учебные программы, писала статьи по теории костюма и, конечно же, шила — словом, нашла себя и в новом мире. Впрочем, этот мир поначалу не был так уж добр к ней — сначала за дворянское происхождение арестовали и саму Ламанову, и ее мужа Андрея Каютова. Их освобождению способствовали друзья, среди которых был и Максим Горький, и в определенной мере авторитет самой Ламановой, которую знала вся Москва. Однако в 1928-м ее лишили избирательных прав «как кустаря, имевшего двух наемных мастериц». Но ни эти, ни другие препятствия не помешали Ламановой продолжать работать и творить.

Еще до революции молодой скульптор Вера Мухина рисовала эскизы для театральных костюмов и оформления постановок Камерного театра (к сожалению, не состоявшихся), а в 1920-х она познакомилась с Ламановой. Их дружба переросла в творческий тандем: в 1925 году они выпустили альбом «Искусство в быту», в котором представили модели бытовой одежды, одновременно и красивые, и целесообразные. Их платья предназначались для обычных женщин и имели простой крой, чтобы у каждой читательницы была возможность самостоятельно сшить себе достойный наряд.

В том же 1925 году Ламанова и Мухина приняли участие во Всемирной выставке в Париже, подготовка к которой требовала огромных сил. В распоряжении мастеров были самые простые материалы: суровое полотно, бязь, бумазея, солдатское сукно. Высококачественной фурнитуры они также были лишены, так что в ход отправляли все, от соломы до дерева. Скромным и практичным моделям, украшенным в народном стиле, предстояло конкурировать на выставке с роскошными нарядами западных кутюрье — и жюри оценило творения Ламановой и Мухиной: им вручили Гран-при «за национальную самобытность в сочетании с современным модным направлением». Подобного успеха в истории российского костюма не знал ни один последующий модельер.

Ламанова создавала костюмы не только для жизни, но и для сцены, значительную часть своего творчества посвятив театру. В 1901 году Константин Станиславский сделал Ламановой первый заказ, и сотрудничество с Московским художественным театром продлилось до последних дней кутюрье. Целых 40 лет она создавала для театра Станиславского костюмы, и 41 год Ольга Книппер-Чехова играла Раневскую из «Вишневого сада» в нарядах от Ламановой. Она была не просто костюмером или портнихой — Станиславский называл ее «большой художницей», «незаменимой», «драгоценной», «Шаляпиным своего дела», лучшим специалистом в области создания театрального костюма и лучшим его знатоком.

О смерти Ламановой до сих пор ходят разные слухи. Рассказывают, что, когда во время эвакуации москвичей в октябре 1941-го Ламанова пришла к театру, оказалось, что все уже уехали, а ее, пожилую женщину, просто позабыли. Тогда она села на лавочку и на ней же умерла в полном одиночестве.

На самом деле все было немного сложнее. Когда утром назначенного дня они с младшей сестрой Марией приехали в театр, оттуда уже выезжали грузовики — как выразилась младшая Ламанова в письме к Вере Мухиной, «Надюша оказалась не нужна». Сестры не знали, что это была только первая эвакуационная группа. Мария попыталась утешить Надежду Петровну и предложила ей переехать на дачу и переждать там. На следующий день они снова отправились в театр и, когда спускались вниз по Дмитровке, напротив амбулатории Большого театра Ламановой стало плохо. Она только успела попросить у сестры нашатырь, упала и больше не поднялась. Великого русского кутюрье помнят до сих пор. Конкурсу профессиональных модельеров имени Надежды Ламановой, который проходит при поддержке Дома моды Вячеслава Зайцева, скоро исполнится уже четверть века: он создавался для поддержки молодых дизайнеров, и среди лауреатов конкурса было множество известных теперь модельеров, таких как Ольга Солдатова, Олег Бирюков и Сабина Горелик.