Опера «Золушка»

Джоаккино Россини написал «Золушку» в возрасте двадцати пяти лет, притом что она стала его двадцатой оперой. Понятно, при такой чрезвычайной производительности поиск сюжетов становился задачей не из легких, ведь нужно было еще и обойти цензуру. За два дня до Рождества 1816 года Россини, его либреттист Якопо Ферретти и импресарио Доменико Барбайя устроили мозговой штурм на тему подходящих оперных сюжетов. Около трех десятков предложенных Ферретти вариантов соавторы отвергли, пока наконец не вспомнилась «Золушка». Набросок либретто был написан за одну ночь, музыка — менее чем за месяц; премьера состоялась на Рождество следующего, 1817 года в римском театре Валле. Судьба оперы и судьба ее героини рифмуются друг с другом: поначалу недооцененная, «Золушка» позднее восхитила и покорила весь мир. Тем не менее «живое» исполнение этой музыки остается редкостью: спеть «Золушку» с ее сумасшедшими темпами и умопомрачительными пассажами могут только виртуозы высочайшего класса.
Хотя либретто «Золушки» восходит (опосредованно) к сказке Шарля Перро (1697), оперой-сказкой ее не назовешь. Театр Валле, для которого создавалось это сочинение, не располагал сложной машинерией, и красиво превратить тыкву в карету, а мышей — в лошадей там было попросту невозможно. Нет в опере и истории с хрустальным башмачком, поскольку сцена примерки туфельки в россиниевские времена воспринималась как непристойная. Мачеху либреттист заменил на отчима, крестную — на мудреца-наставника. Россиниевская «Золушка» — это в первую очередь великолепная итальянская опера-буффа с переодеваниями, ослепительная музыкальная гирлянда из арий, ансамблей, хоров и симфонических фрагментов с речитативами в промежутках. Но композитор не ограничился комическим жанром, и если дон Маньифико и Дандини — персонажи сугубо буффонные, то Рамиро (принц) и Анджелина (Золушка) поют языком «серьезной» оперы: их чувства высоки и благородны. Вопреки оперному «стандарту», титульную партию Россини отдал не сопрано, а меццо-сопрано, причем крайне редкому — колоратурному! И пусть на сцене не происходит волшебных превращений, — когда слушаешь «Золушку», не раз возникает ощущение чуда. Это чудо — человеческий голос и его поистине фантастические возможности.