«Святая русская земля»/к Дню крещения Руси

Русское слово «святой» своим происхождением связано со словом «светлый». Они восходят к славянскому и индоевропейскому прошлому; у разных народов слова с подобным корнем означают свет, мир, день, а также нечто белое, чистое, светящееся. Современный православный философ и искусствовед Валерий Лепахин отмечает, что в древнерусских былинах и духовных стихах «святая Русь» отождествляется с «белым светом» и «матерью-сырой-землей». Илья Муромец отправляется на ратные подвиги: «И заслужили тогда его ноги резвые, // И заслужили руки белые, // И увидел тогда он вольный белый свет». Добрыня Никитич говорит о себе: «Я не ездил бы, Добрыня, по святой Руси…». О нем же сказывается: «Быть какому ни есть добру молодцу, // Святорусскому могучему богатырю!». «Слово о погибели земли Русской» (XIII век) начинается словами: «О светло светлая и украсно украшена земля Руськая!». В Стихе о Голубиной книге (XV-XVI века) поется:

Святая Русь-земля всем землям мати:
На ней строят церкви апостольские;
Они молятся Богу распятому,
Самому Христу, Царю Небесному, -
Потому свято-Русь-земля всем землям мати.

Интересно, что одна из основных версий происхождения слова «Русь» также построена на сближении его с понятием «светлый», ведь даже в современном русском языке сохранилось древнее слово «русый». В 911 году русы заключали договор с Византией от имени князя Олега и других «светлых и великих князей» и именовали себя «нашей светлостью». Арабский хронист X века также писал, что некий предводитель русов имел титул «свиет малик» (светлый князь).

Сочетание «русского» и «светлого» оказалось крайне устойчивым и в русском языке, и в представлениях соседних народов. Как сами русские люди, так и европейские путешественники именовали Московское царство «Белой Россией». Иностранцы пользовались этим термином вплоть до начала XVIII века, он встречается на европейских картах. «Белый царь» прославляется в русских народных песнях. В Европе также знали, что русский государь именуется «светлейшим» (illustrissimus) и «белым» (albus). «Белым царем» с XVI века именовали его и на Востоке. Важно отметить, что такое же самоназвание — Белая Россия — возникло и в русских землях, включенных в состав Великого княжества Литовского. Именно поэтому с начала XVII века на Москве в отношении православных «литовских людей» возникает именование «белорусцы» (белорусы). Тогда же понятие «Белая Русь» было окончательно закреплено за Западной Русью и в 1654 году внесено в официальный титул русских царей.

Святость как ответственность

Однако наряду с этим уже в XVI веке «Святая Русь» русскими книжниками начинает переосмысливаться в особом религиозном ключе. Старец Филофей в своем знаменитом послании о Третьем Риме обращался к Василию III как к «пресветлейшему и высокопрестольнейшему государю великому князю светлосияющему в православии христианскому царю и владыке всех, браздодержателю же всей святой и Великой России». Старец напоминал Великому князю о том, что после падения первого и второго Рима лишь в России Церковь «в православной христианской вере во всей поднебесной паче солнцасветится» и потому утверждал: «И да ведает держава твоя, благочестивый царь, что все царства православной христианской веры сошлись в твое едино царство, и один ты во всей поднебеснойсвятейший и благочестивый именуешься царь». Старец впервые обозначил крайне важную мысль: Русь должна соответствовать своему высокому, святому именованию.

Произошло еще одно существенное изменение: приобретя новое значение, Святая Русь преодолела свои этнические границы. Не случайно князь Андрей Курбский в том же смысле писал о Российском государстве как о «Свято-русской империи». ВXVII веке «Святую Русь» и известных с былинных времен «святорусских богатырей» упоминает «Повесть об азовском сидении». Однако теперь они имели уже определенно религиозное осмысление: «Теперь мы, бедные, расстаемся с вашими иконами чудотворными, с христианами со всеми православными: не бывать уж нам на святой Руси! Смерть пришла в пустыне нам, грешникам, за ваши иконы чудотворные, за веру христианскую и за имя царское, за все царство Московское!».

В начале XIX века «Святая Русь» получила второе дыхание. Связано это было как с патриотическим порывом времен наполеоновских войн, так и с публикацией древнерусских былин и духовных стихов. Начиная с Н.М. Карамзина «Святая Русь» понималась как наиболее возвышенное именование Отечества. Вспомним пушкинское: «Святая Русь! Отечество! Я твой!». Тут не было особой религиозной специфики. При открытии памятника Карамзину в его родном Симбирске историк М.П. Погодин произнес: «Я уверен, что и всякий из наших соотечественников, в котором бьется русское сердце, которому мило русское слово, которому дорога русская слава, кто любит свою святую Русь, кто предан просвещению, вспомнив благодеяния Карамзина, произнесет ему всегда внутренно свое русское, сердечное спасибо». В манифесте императора Николая I, изданном в 1848 году по поводу революции во Франции, говорилось: «По заветному примеру Православных Наших предков, призвав в помощь Бога Всемогущего, Мы готовы встретить врагов Наших, где бы они ни предстали, и не щадя Себя будем в неразрывном союзе с Святою Нашею Русью защищать честь имени Русского и неприкосновенность пределов Наших».

Святая Русь, — святою будь!

На слова манифеста в своем стихотворении «Святая Русь» отозвался князь Петр Вяземский. В юности бывший большим вольнодумцем, поэт смог выразить мысль, ранее обозначенную старцем Филофеем — именуясь Святой, Русь должна быть таковой на деле:

Как в эти дни годины гневной
Ты мне мила, святая Русь,
Молитвой теплой, задушевной,
Как за тебя в те дни молюсь!..

Как я люблю твое значенье
В земном, всемирном бытии,
Твое высокое смиренье
И жертвы чистые твои,

Твое пред Промыслом покорство,
Твое бесстрашье пред врагом,
Когда идешь на ратоборство,
Приосенив себя крестом!..

О, дорожи своим залогом!
Блюди тобой избранный путь,
И пред людьми и перед Богом,
Святая Русь, — святою будь!

Василий Жуковский в письме Вяземскому выражал надежду, что название Святой Руси «никогда не потеряет своего глубокого смысла, хотя и вошло в разряд обыкновенностей». Слова Жуковского звучат поразительно современно: «В выражении Святая Русь — отзывается вся наша особенная история; это имя Россия ведет от Крещатика; но свое глубокое значение оно приобрело со времен раздробления на уделы, … когда при великом княжестве было множество малых, от него зависимых, и когда это все соединялось в одно, не в Россию, а в Русь, то есть не в государство, а в семейство, где у всех были одна отчизна, одна вера, один язык, одинакия воспоминания и предания; вот отчего и в самых кровавых междоусобиях, когда еще не было России, когда удельные князья беспрестанно дрались между собою за ее области, для всех была одна, живая, нераздельная Святая Русь».

В 1850-е годы Вяземский развил свою мысль в «Молитвенных думах»:

Не дай нам Бог во тьме и суете житейской,
Зазнаться гордостью и спесью фарисейской,
Чтоб святостью своей, как бы другим в упрёк,
Хвалиться, позабыв, что гордость есть порок.
Не в славу, не в почёт, народные скрижали,
Родную нашу Русь святой именовали.
А в назиданье нам, в ответственность, в завет.
Чтоб сберегали мы первоначальных лет
Страх Божий, и любовь, и чистый пламень веры.
Чтоб добрые дела, и добрые примеры,
В их древней простоте завещанные нам,
Мы цельно передать смогли своим сынам.

С тех пор «Святой Русью» именовали либо Россию в целом, как в былинах, либо Русь сокровенную — религиозный идеал православного русского народа и то «малое стадо», ради которого и сохраняется Россия.

Святая Русь ныне

Это второе значение Святой Руси отобразилось в церковной гимнографии. Впервые Святая Русь прозвучала в церковном гимне накануне Февральской революции. Это произошло при составлении службы священномученнику патриарху Московскому и всея России Гермогену: «Богу нашему тобою слава, тебе же, священномучениче Ермогене, довлеет радоватися во свете лица Его и непрестанно молитися, да не погибнет Русь святая».

Впервые служба, автором которой был протоиерей Илия Гумилевский, была опубликована осенью 1916 года. В составленной священноисповедником иеромонахом (позднее — епископом) Афанасием (Сахаровым) и профессором Петроградского университета Б.А. Тураевым в 1918 году службе всем русским святым была внесена знаменитая стихира: «Русь святая, храни веру Православную!». Служба всем российским святым была утверждена Поместным собором (хотя первое повсеместное празднование состоялось лишь в 1946 году). В эти времена Святая Русь уже вступила в такие испытания, которые нельзя сравнить ни с какими иными в ее многострадальной истории. По мостовой шли красногвардейцы из «Двенадцати» Блока:

Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в Святую Русь –
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
Эх, эх, без креста!

Сонм Новомучеников стал зримым воплощением слов праздничной стихиры. Частью Святой Руси стала и православная Россия, оказавшаяся в эмиграции.

В день всех российских святых, празднуемый во второе воскресный день по Пятидесятнице, в 1941 году началась Великая Отечественная война. В разгар кровавой бани началось воссоздание Святой Руси. В новом патриаршем титуле в 1943 году было закреплено каноническое понятие «Русь», которое было распространено на всю советскую территорию (кроме Грузии, где существует своя поместная Церковь). Духовные границы Святой Руси еще шире канонических: везде в мире, где молитвенно возглашается имя предстоятеля Русской Церкви — Святейшего Патриарха Московского и всея Руси — присутствует Святая Русь.