Хороводные и плясовые песни нижней Вычегды
Главным календарным периодом, связанным с проведением игрищ, были святки. Молодежь гуляла в первые три дня и в главные святочные праздники — Рождество, Новый год и Крещение: «Игрища делали в праздники рождественские». Собирались поочередно друг у друга или в специально откупленной избе. Завершалось бурное и продолжительное святочное веселье холщовым игрищем — собранием представителей взрослой части общины.
Среди весенне-летних праздников, связанных с исполнением игровых и плясовых песен, на нижней Вычегде особенно выделяется петровское заговенье. На Виледи оно известно как яичное или шахардинó, на Лене — как луговое.
Игрища устраивались также и в другие календарные праздники, нередко и по воскресным дням, а также в связи с семейными праздниками и иными событиями.
Жанровая система нижневычегодского песенно-игрового фольклора представлена достаточно разнообразно: в ней выделяются песни наборных хороводов, игровые, игровые хороводные, плясовые и припевки.
Группа собственно игровых песен в репертуаре нижней Вычегды немногочисленна (менее 10 сюжетов). Разыгрывание большинства из них происходило на молодежных игрищах и было построено на проявлении симпатии или антипатии девушек и молодых людей («Вдоль по улице в конец», «Девки семя толкли», «Со вьюном я хожу», «Заскочил козел в огородец»). Исполнение этих песен предполагало «поцелуйный финал». К поцелуйному же типу игровых песен относится и песня «Как под кустичком олень» (или «Сидит олень сутул-горбат») с сюжетом «одевания» главного героя («оленя») и выкупа его одежды. Оживленная игра «выдергивание хрена» некогда сопровождалась песней «Хрен, мой хрен», однако во второй половине 1980-х гг. уже не удалось записать полноценных воспоминаний о ее разыгрывании.
Песня «Пал, пал перстень» могла сопровождать игру «в колечко», но чаще выступала в качестве плясовой, построенной на соединении разных сюжетных мотивов. Вариативность исполнения характерна и для песни «Я со вьюнчиком хожу», под которую не только выбирали пару, но и ходили парами и плясали крýгом.
Игровые песни исполнялись на нижней Вычегде также и в хороводах, отмечено две их разновидности: круговые и линейные. В кругу разыгрывался сюжет поиска и выбора невесты под песни «Царев сын», «Я хожу-хожу кругом города». Их поэтические тексты служили основой игрового сценария выбора пары и этикетного поведения девушки и молодца. В Вилегодском районе зафиксирован также вариант этой песни, исполнявшейся в круговой пляске. Близка этим песням по сюжетной основе единичная запись из д. Устье Ленского района песни «За водою было водонькой, за зелёною за сосенкой», также предусматривающая опевание конкретной пары с называнием имен участников и их этикетное сближение.
Хороводной игровой можно считать и ленскую песню «Заинька по сеничкам гуляй так и гуляй», хотя в архивных материалах встречаем разные оценки ее исполнения. Ср: «Это игровая писня», «Играли, тоже по кругу ходили». В других вариантах записи песня оценивается как игра, при которой один из играющих стремился вырваться из круга или похищал одну из трех девушек, находящихся в кругу.
К группе песен круговых хороводов можно отнести и сюжет «Вдоль по речке по Казанке», записанный в Вилегодском и Котласском районах. Сюжет песни основан на выборе молодцем пары по умению девушек «чесать кудри»; на нижней Вычегде сохранился двухчастный вариант — выбор между «молодой вдовой» и «красной девицей».
Еще одна игровая круговая песня из нижневычегодского репертуара — «Хожу я гуляю вдоль по хороводу» (сюжет выбора молодцем новой родни) — также широко известна во многих русских традициях. Разыгрывался сюжет и в хороводе линейного типа (ряд на ряд) под песню «Мы просо (пшёну) сеяли». Песни наборных хороводов на нижней Вычегде зафиксированы только в Вилегодском районе. Это «Посмотрите, каки девицы пришли» и «Вдоль было по лавице».
Самую большую группу песен в нижневычегодском репертуаре составляют песни, исполнявшиеся под пляску. Универсальным способом пространственной организации участников пляски выступал круг. Соответственно песни, исполнявшиеся в такой пляске, обозначались певицами как круговые.
Иная форма пространственной организации пляски — фигурная («вить хмель») — характерна для песни «Как на нашей на сторонке»; «хождение зигзагами» отмечено под песню «Из ворот было воротичёк».
Местные жители 1900–1920-х г. р. довольно четко различали прежние и более современные пляски, которые исполнялись под гармошечные наигрыши.
Примечательно, что говоря об игрищах, информанты прежде всего имели в виду собрания с плясками. Доминирующая в празднично-игровой традиции пляска (по песням и под гармонь) втягивала в свою орбиту и песни иных жанров.
Как и уже рассмотренные игровые и хороводные игровые песни, часть плясовых ориентирована на игровой выбор пары, что связано с темой свадьбы-женитьбы, пронизывающей молодежный фольклор и реализующейся как на вербальном, так и на акционально-игровом уровнях. Так, при пляске под целый ряд песен («Девушка садочком шла», «Я со вьюнчиком хожу», «Со вечера цепочка горит» и др.) было принято выделять одну или несколько пар, которые ходили в кругу. Такая форма исполнения поддерживалась введением в некоторых текстах имен конкретных участников гуляния (припеванием парня и девушки). В числе рассматриваемых есть песни, которые могут строиться на характерном для плясовых текстов свободном сочетании сюжетных мотивов, однако нередко текст завершается припеванием пары. Показательно замечание одной из исполнительниц при вспоминании песни: «Надо кого величеть — «А наша уточку… Надежду Александровну»». Подобное величание, но уже не только девушки, но и ее друга, находящихся в кругу, содержится и в короткой песне «Полна кринка с маслом».
При исполнении песен пара могла ходить не только в кругу, но и между свободно расположившимися или выстроившимися в шеренги участниками гуляния. Отличительными особенностями их текстов выступают имена и/или поцелуйные формулы, встроенные в сюжетные ситуации встречи, подарков, совместных действий девушки и молодца и т. п. Не случайно эти песни насыщены мотивами «проходки», ходьбы-движения: «Девушка садочком шла», «Не велят Маше по горенке ходить», «Вдоль по бережку ходила, гуляла», «Тут никто не хаживал, / Никого не важивал, / Один Ваня перешёл, / Свою Машу перевёл», «Иван-от ходит по кругу», «Пойду выйду я на улочку гулять» и т. д. Содержание отдельных поэтических текстов во многом соответствовало самой ситуации молодежного хоровода-гуляния, в котором особое место отводилось именно парам.
Хождение парáми при исполнении подобных песен, очевидно, занимало значительное место в программе молодежного собрания, предусматривающей игровое «переженивание» всех участников. Примечательно, что в некоторых деревнях Ленского района игрище завершалось исполнением песни «Шел из Питера штафет», при котором все участники гуляния разбивались на пары, как бы подытоживая многократно проигранное выделение пар: «В «Питер» сходят и домой все разойдутсе». Под эту песню молодежь выстраивалась колоннами — женской и мужской, каждый участник из последней пары обходил свою колонну с внешней стороны, встречался с партнером в начале колонны, становясь первой парой.
Отметим еще одну важную особенность плясовых песен, соответствовавших молодежным формам игрового общения, — разнообразные «поцелуйные» формулы в финале песенной игры: «А тут ведь тоже плясали в кругу-то, целовалися. Как опоют в кругу, так и целовать надо». Подобного рода императивные формулы встречаем в целом ряде песен: «Кого любишь, поцелуй» в песне «В караводе были мы», «Расцелуй, милой, дружинушку» в песне «Середи поля дуб стоит» и т. д. Приглашения к поцелую встречаются в разных контекстах: «Сладких пряничков на грош. / Целоваться, сколько хошь» в песне «Из-под ёлки было, из-под жёрдки», «Я куплю тот ковёр да не сторгую, / Двою-трою за ковёр да поцелую», «С кем ходил да с кем гулял, / Да тово три раз целовал, / С кем ходил я, с кем гулял, — / Того десять целовал» в песне «Первой раз стороной». Поцелуйные мотивы могут органично соединяться с величанием девушки и именованием адресатов припевания, как, например, в песне «Не велят Маше по горенке ходить»:
Ой, да красна девушка написанная,
Ой, да написана да нарисованая,
Ой, да жемчужком она усаженная,
Ой, да человатьсе приказанная.
Ой, да всё душа ли красна девушка,
Да Олександра Ивановна,
Да со удалым добрым молодцом,
Да Иваном-то Ивановичём да молодцом.
Иногда в ленских песнях конкретное имя-отчество припеваемого молодого человека заменяется безлично-именной формулой «Незнам Незнамович».
Таким образом, выделение пары (и на вербальном, и на игровом уровнях), называние девушки и молодого человека (или одного из них) по именам, приглашение к поцелую (наличие поцелуйных формул) отличает эти песни от остальных плясовых. По сути, их можно назвать плясовыми припевками.
Тема образования брачной пары, сближения молодых людей, являясь ведущей в песенно-игровом фольклоре, обусловливает теснейшую связь молодежной игровой культуры со свадебным обрядом. В этом отношении показательна вилегодская традиция, в которой выделяется довольно большая группа песенных сюжетов, бытовавших как на свадьбе (девичник, пир у жениха), так и на календарных игрищах. Среди них «Как по морю, морю синему», «Стало не с кем попить, погулять», «По загуменью тропиночка лежит», «Я бегу, бегу по поженке», «Пешию к обеденке не ходят», «Со вечера цепочка горит», «Вдоль да вдоль было по лавице» и др. Сами певицы различают некоторые свадебные и рождественские песни по темпу их исполнения: «А вот о свадьбе поют, пили тоже о Рожестве. Маленько почаще поют [в Рождество], а тут [на свадьбе] растягают. А о Рожестве по пляске так». Вилегодский репертуар дает ряд примеров существования в традиции своего рода «дублетов» — игровой и свадебной версий сюжета. Сравним одну из таких пар — свадебную величальную песню и игровую припевку, каждая из которых отвечает признакам своего жанра: первая имеет повествовательный характер, а вторая включает игровую величально-поцелуйную формулу:
Не конь с-по бережку бежит,
Да не вороненькой с-по крутенькому.
Да Николаюшко невесту везет,
Да Олексеёвич хорошенькую,
Да душу красную девицу,
Да свет Марию Николаёвну.
Она белица, румяница,
Да во цветноё платьё редица,
У Николая в гости просица:
— Николаюшко-батюшко,
Да отпусти в гости ко матушки,
Да ко родимому ко батюшку.
Не конь по бережку бежит,
Да не вороненькой с-по крутенькому,
Иванушка невесту везет,
Да свет Марию Николаевну.
Она набелена, намазанная
Да целовать ему приказанная,
Да удалому добру молодцу,
Да Ивану Николаевичу.
Еще один пример существования парных вариантов — песни с зачином «Вытекала, выбегала подкоренная вода», зафиксированные на Виледи как с характерным для хороводных и плясовых песен рефреном «Калина да малина», так и без него. В первом случае песня определена исполнителями как плясовая в кругу на игрище, во втором — как свадебная.
Эти примеры позволяют заключить, что в вилегодской традиции наблюдается не только использование одного и того же сюжетного фонда в разных сферах, но и своего рода творческая обработка текстов, в частности разведение сходных в образно-тематическом и функционально-бытовом отношении сюжетов через введение в текст или исключение из него жанровых маркеров.
Другая большая группа плясовых песен исполнялась просто в круговой пляске: «Два лужка не кашеваны», «Все наши ребятушки с ученьица идут», «Во лузях», «Ала бела голубонька», «Во кузнице молодые кузнецы», «Посеяли девки лен», «Пошла в тонец тонцевать», «Из ворот было, воротичек» и др. От рассмотренных плясовых песен они отличаются объемными текстами, соединяющими несколько мотивов. Обращает на себя внимание преобладание в этих песнях тем и мотивов семейных отношений, которые в большей степени соответствуют «взрослому» составу участников собрания: «тяжелое положение женщины в замужестве» («молодая жена опасается побоев мужа / брани свекра»; «отец учит сына бить жену»), «муж-каналья» («муж в кабаке»), «старый муж» («пренебрежение к старому мужу», «нежелание выходить замуж за старого», «расправа над старым мужем»), «грозная свекровь» («запрет ходить в гости / принимать гостей»), сравнение своей и чужой жены и т. д.
В целом на нижней Вычегде — в Ленском, Вилегодском и Котласском районах — во второй половине ХХ в. было зафиксировано свыше 100 сюжетов песенно-игрового фольклора. Богаче всего в записях представлен репертуар Ленского района — свыше 70 сюжетов, вилегодский репертуар насчитывает более 50 сюжетов, котласский выглядит скромнее — включает 35 сюжетов. При этом часть песен составляет общий фонд.
При сопоставлении нижневычегодских традиций с другими традициями Русского Севера среди игровых и плясовых песен было выявлено не менее 10 сходных сюжетов в репертуаре Лузского района Кировской области (соседнего для Вилегодского и Котласского районов), не менее 15 сюжетов –в значительно удаленных традициях средней и нижней Печоры; еще больше общих сюжетов — порядка 20 — выявлено в публикациях песенно-игрового фольклора Мезени. Преимущественно это песенные сюжеты, широко распространенные во многих русских традициях. Таким образом, игровая культура нижней Вычегды отразила тенденцию создания общерусского национального песенного фонда.
