Разбег, толчок… И — стыдно подыматься:
Во рту опилки, слёзы из-под век —
На рубеже проклятом два двенадцать
Мне планка преградила путь наверх.

Я признаюсь вам как на духу:
Такова вся спортивная жизнь —
Лишь мгновение ты наверху
И стремительно падаешь вниз.

Но съем плоды запретные с древа я,
И за хвост подёргаю славу я.
У кого толчковая — левая,
А у меня толчковая — правая!

Разбег, толчок… Свидетели паденья
Свистят и тянут за ноги ко дну.
Мне тренер мой сказал без сожаленья:
«Да ты же, парень, прыгаешь в длину!

У тебя растяженье в паху;
Прыгать с правой — дурацкий каприз,
Не удержишься ты наверху —
Ты стремительно катишься вниз».

Но, задыхаясь словно от гнева я,
Объяснил толково я: главное,
Что у них толчковая — левая,
Но моя толчковая — правая!

Разбег, толчок… Мне не догнать канадца —
Он мне в лицо смеётся на лету!
Я снова планку сбил на два двенадцать,
И тренер мне сказал напрямоту,

Что, говорит, меня он утопит в пруду,
Чтобы впредь неповадно другим,
Если враз, сей же час не сойду
Я с неправильной правой ноги.

Но я лучше выпью зелье с отравою,
Я над собою что-нибудь и сделаю —
Но свою неправую правую
Я не сменю на правую левую!

Трибуны дружно начали смеяться,
Но пыл мой от насмешек не ослаб:
Разбег, толчок, полёт… и два двенадцать —
Теперь уже мой пройденный этап!

И пусть болит моя травма в паху,
И пусть допрыгался до хромоты,
Но я всё ж таки был наверху —
И меня не спихнуть с высоты!

А дома в шубке на рыбьем меху
Мне она подготовит сюрприз:
Пока я был на самом верху,
Она с кем-то спустилася вниз…

Но всё же съел плоды запретные с древа я,
И поймал за хвост теперя славу я.
Потому что у них у всех (и бог с ними,
это, в конце концов, их личное дело),
У их толчковая — левая,
Но моя толчковая — правая!