Кого из нынешних и прежних легенд мирового балета вы бы назвали своими кумирами и почему?

Кумира у меня нет, я учусь у каждой балерины, и каждая балерина хороша в чем-то своем, не могу назвать ни одну, обладающую всеми качествами, которые подходят под мое определение слова «идеал». Но признаться в любви могу Майе Михайловне Плисецкой, она неповторима.
Прежде в интервью вы говорили, что современная история с подробным изучением мотивации — пустое занятие: нужно просто приучить себя к труду или довольствоваться имеющимся. Насколько тяжело вам было приучить себя к труду, и как найти баланс, чтобы не слишком переусердствовать.

Нас приучали к труду с самого начала, объясняли, что доказывать надо у палки в балетном классе. В начале своего пути я работала на износ, не жалея ни ног, ни головы. Сейчас, с опытом, научилась регулировать нагрузку и четко понимаю, где следует поднажать, а где можно и пожалеть себя. Однако это ни в коем случае не касается работы над новыми партиями и подготовкой ведущих спектаклей. Признаюсь честно, и у меня бывают приступы лени. Никакая мотивация не поможет тебе утром прийти на класс после нескольких станцованных спектаклей подряд.
Кто из сыгранных на сцене героинь больше всего похож на вас?

Я думаю, что однозначного ответа нет. Есть партии, идущие мне по внешним данным, — Никия и Гамзатти в «Баядерке». Есть партии, которые получаются у меня из-за схожести в темпераменте, — Китри в «Дон Кихоте», Одилия в «Лебедином озере» или Медора в «Корсаре». А есть такие роли, которые я продумываю до каждого взгляда и жеста. Вы не сможете понять, где я, а где моя Джульетта или Кармен. Каждый мой спектакль не похож на предыдущий. Мне не нравится делать одно и то же из спектакля в спектакль. Даже когда это большие гастроли, где ты ежедневно танцуешь «Лебединое озеро», спектакли будут получаться разные, потому что я стараюсь жить на сцене и каждый раз проживать историю заново.