С.В. Рахманинов глазами юных художников

Серге́й Васи́льевич Рахма́нинов (20 марта [1 апреля] 1873[5][6], Семёново, Новгородская губерния — 28 марта 1943, Беверли-Хиллз, США) — русский композитор, пианист, дирижёр. Синтезировал в своём творчестве принципы петербургской и московской композиторских школ (а также смешение традиций западноевропейской и ближневосточной музыки) и создал свой оригинальный стиль.

Содержание

• 1Биография
  • 1.1В России
  • 1.2В эмиграции
• 2Рахманинов в жизни
• 3Творческая характеристика
• 4Эволюция творческого стиля
• 5Семья
• 6Память
  • 6.1Музеи
  • 6.2Рахманиновские общества
  • 6.3Образ в кинематографе
• 7Адрес в Санкт-Петербурге
• 8Произведения
  • 8.1Произведения без опуса
• 9Аудиозаписи
• 10Музыка Рахманинова в кино
• 11Влияние творчества Рахманинова
• 12Примечания
• 13Литература
• 14Ссылки

Биография[править | править код]Молодой Рахманинов (1901)В России[править | править код]

Сергей Васильевич Рахманинов родился в дворянской семье в усадьбе Семёново Старорусского уезда Новгородской губернии[7][8].

Отец композитора, Василий Аркадьевич Рахманинов (1842―1916), происходил из дворян Тамбовской губернии. Семейное предание ведёт происхождение рода Рахманиновых от «внука молдавского господаря Стефана Великого» Василия, прозванного Рахманиным[9]. Мать, Любовь Петровна (урождённая Бутакова) ― единственная дочь генерал-майора П.И. Бутакова, преподавателя истории Аракчеевского кадетского корпуса. Дед композитора по отцовской линии, Аркадий Александрович, был музыкантом, учился игре на фортепиано у Джона Филда и выступал с концертами в Тамбове, Москве и Петербурге. Сохранились романсы и фортепианные пьесы его сочинения, в том числе «Прощальный галоп 1869 году» для фортепиано в четыре руки. Отец Рахманинова был музыкально одарённым человеком, но музицировал только любительски.

Интерес С.В. Рахманинова к музыке обнаружился в раннем детстве. Первые уроки игры на фортепиано дала ему мать, затем была приглашена учительница музыки А.Д. Орнатская. При её поддержке осенью 1882 года Рахманинов поступил на младшее отделение Санкт-Петербургской консерватории в класс В.В. Демянского[10][11][12]. Обучение в Петербургской консерватории шло плохо, Рахманинов часто прогуливал занятия, поэтому на семейном совете было решено перевезти его в Москву и поселить в частном пансионе известного педагога, профессора Московской консерватории Н.С. Зверева. Так осенью 1885 года Рахманинов переехал в Москву, в пансион и одновременно был принят на третий курс младшего отделения Московской консерватории по классу профессора Зверева. В пансионе царила строгая дисциплина: ученики должны были вставать рано утром и заниматься по шесть часов в день. Обязательным было посещение оперных спектаклей и ансамблевое музицирование, в том числе на нескольких роялях.

Четыре года Рахманинов провёл в пансионе Зверева (где в разные годы также жили пианисты А.И. Зилоти, К.Н. Игумнов, Ф.Ф. Кенеман, Л.А. Максимов, М.Л. Пресман, А.Н. Корещенко). Здесь же в 13 лет Рахманинов был представлен Петру Ильичу Чайковскому.

Летом 1886 года профессор Московской консерватории Н.С. Зверев с учениками поселился в усадьбе Олеиз купца-мецената И.Ф. Токмакова в Кореизе. Среди учеников был тринадцатилетний Сергей Рахманинов, впервые приехавший в Крым. В Олеизе он создал свой первый ноктюрн. Впоследствии неоднократно бывал в Крыму.

Однако спустя четыре года между Рахманиновым и Зверевым произошла ссора, Рахманинов покинул пансион, но остался в Москве, где его приютили родственники — Сатины, на дочери которых, тоже пианистке, он впоследствии женился.

В 1888 году Рахманинов продолжил обучение на старшем отделении Московской консерватории в фортепианном классе своего двоюродного брата А.И. Зилоти, а спустя год под руководством С.И. Танеева и А.С. Аренского начал изучать композицию.

В 19 лет Рахманинов с большой золотой медалью окончил консерваторию как пианист и как композитор. Уже в консерватории он получил известность среди московской публики. Во время обучения в консерватории им уже были написаны Первый фортепианный концерт, ряд романсов и пьесы для фортепиано, в том числе Прелюдия до-диез минор (op.3 № 2) из цикла Пьесы-фантазии для фортепиано (фр. Morceaux de fantaisie), которая позднее стала одним из наиболее известных произведений Рахманинова. Дипломной работой стала первая опера Рахманинова — «Алеко», написанная по произведению А.С. Пушкина «Цыганы». Опера очень понравилась П.И. Чайковскому и по его настоянию была поставлена в Большом театре. Чайковский даже хлопотал о её включении в репертуар Большого театра вместе со своей оперой «Иоланта», но вскоре неожиданно заболел и скончался, и его замысел не был осуществлён.

В 20 лет, ради заработка, Рахманинов стал преподавателем в московском Мариинском, а затем в Елизаветинском и Екатерининском женских институтах. Рахманинов также начал давать частные уроки, которые, впрочем, очень не любил. В 24 года Рахманинов, по приглашению Саввы Мамонтова, стал вторым дирижёром Московской русской частной оперы, где работал в течение одного сезона, однако успел внести заметный творческий вклад и прославился как дирижёр. Там же его другом стал Фёдор Шаляпин[13]. Рахманинов решил покинуть театр, чтобы сосредоточиться на композиции.

Рахманинов рано, ещё учась в Московской консерватории, приобрёл известность как композитор, пианист и дирижёр. Он был обожаем московской публикой. Однако его успешная карьера была прервана 15 марта 1897 года неудачной премьерой Первой симфонии в Петербурге. Композитор А.К. Глазунов тогда загорелся идеей познакомить столицу с музыкой молодого московского таланта, но премьера окончилась полным провалом, как из-за некачественного исполнения дирижёром (Глазунов был неопытным), так и — главным образом — из-за новаторской сущности музыки, не понятой ни самим Глазуновым, ни петербургской публикой[14]. Рецензии были разгромными. Цезарь Кюи, к примеру, написал в своей рецензии, что «если бы в аду была консерватория, Рахманинов, несомненно, был бы в ней первым учеником»[15]. Особенно огорчил Рахманинова отрицательный отзыв Н.А. Римского-Корсакова, с которым он познакомился в Московской русской частной опере и чьё мнение очень ценил[16]. Провал послужил причиной глубокой депрессии Рахманинова. «Я был подобен человеку, которого хватил удар и у которого на долгое время отнялись и голова, и руки…», — так описывал Рахманинов своё состояние. В 1897–1901 годах Рахманинов почти ничего не сочинял, большую часть времени проводил лёжа в своей комнате на кушетке, отлучаясь из дома только для частных уроков. Лишь с помощью известного врача-гипнотизёра доктора Н.В. Даля он смог преодолеть творческий кризис.

В 1901 году закончил свой Второй фортепианный концерт, создание которого ознаменовало выход Рахманинова из кризиса и одновременно — вступление в следующий, зрелый период творчества. Вскоре он принял приглашение занять место дирижёра в московском Большом театре, где два сезона дирижировал весь русский оперный репертуар[17]. В первой половине 1900-х годов неоднократно выступал в концертах московского Кружка любителей русской музыки в качестве пианиста и дирижёра.

В 1906 году, оставив Большой театр, Рахманинов совершил путешествие по Италии, на три года поселился в Дрездене, где плодотворно сочинял. В 1909 году Рахманинов совершил большое концертное турне по Америке и Канаде, выступая как пианист и дирижёр. В том же 1909 году был написан Третий фортепианный концерт.

В 1911 году Рахманинов, находясь в Киеве, по просьбе своего друга и коллеги А.В. Оссовского прослушал молодую певицу Ксению Держинскую, вполне оценив её талант; затем он сыграл большую роль в становлении оперной карьеры этой знаменитой певицы[14].

До революции Рахманинов много сочинял и часто выступал в Москве. Большой популярностью пользовались концерты, организуемые А.И. Зилоти, на которых часто дирижировал Рахманинов. Много занимался он и делами Российского музыкального издательства, художественный совет которого возглавлял.

21 февраля 1917 года в концертном зале Тенишевского училища состоялось последнее концертное выступление С.В. Рахманинова в Петрограде[18].

Вскоре после революции 1917 года в России Рахманинов воспользовался неожиданно пришедшим из Швеции предложением выступить на концерте в Стокгольме и в конце 1917 года вместе с женой Натальей Александровной (урождённой Сатиной; из рода Рюриковичей, утративших княжеский титул; приходилась композитору двоюродной сестрой по отцу) и дочерьми Ириной и Татьяной покинул Россию, практически без средств, оставив всё своё имущество[19].

В эмиграции[править | править код]

В середине января 1918 года, выехав из России, Рахманинов отправился через Мальмё в Копенгаген. 15 февраля он впервые выступил в Копенгагене, где сыграл свой Второй концерт с дирижёром Георгом Хёэбергом[20]. Поняв, что не сможет сейчас писать музыку и что сможет заработать средства только как пианист, начал усиленно заниматься на фортепиано. До конца сезона Рахманинов выступил в одиннадцати симфонических и камерных концертах, что дало ему возможность расплатиться с долгами.

Вернув себе славу в Европе, 1 ноября 1918 года Рахманинов вместе с семьёй отплыл из Норвегии в Нью-Йорк, где был встречен с огромным интересом. Начав бурную концертную деятельность в США как пианист, Рахманинов не прекращал её вплоть до своей смерти, давая по многу десятков концертов за сезон. Популярность Рахманинова как пианиста была огромной. Практически с самого его приезда и до последних дней за ним ходили толпы репортёров, папарацци пускались на невообразимые ухищрения, чтобы сделать снимки Рахманинова, хотя внимание к себе он не любил, и репортёры немало ему досаждали, подчас выводя из себя. Чтобы скрыться от излишнего внимания во время гастролей по Америке, Рахманинов одно время даже жил в персональном железнодорожном вагоне вместо гостиниц[15].

Рахманинов за роялем фирмы «Steinway & Sons»

Вплоть до 1926 года Рахманинов не писал значительных произведений. Творческий кризис, таким образом, продолжался около 10 лет. Многие знакомые связывали это с глубокой тоской по Родине, которую он ощущал. Рахманинов, несмотря на славу и многочисленные приглашения, общался в основном в среде русских эмигрантов, окружил себя русскими друзьями и русской прислугой, предметами, напоминавшими о Родине. По воспоминаниям родственников, только общаясь с русскими он был весел и доволен. За все годы в эмиграции у Рахманинова почти не было друзей-иностранцев, одним из немногих исключений был Фредерик Стейнвей — глава фирмы «Стейнвей и сыновья», производитель роялей[15].

Лишь в 1926–1927 годах появляются новые произведения: Четвёртый концерт и три русские песни. В течение жизни за рубежом (1918—1943) Рахманинов создал всего 6 произведений, которые, однако, принадлежат к вершинам русской и мировой музыки.

Живя и выступая в основном в США, с 1930 по 1940 год Рахманинов много времени проводил в Швейцарии, где построил роскошную виллу «Сенар» с большим садом и с видом на Фирвальдштетское озеро и гору Пилатус. В это время Рахманинов часто гастролировал по Европе. Выступал с концертами на люцернском фестивале[21][22]. Вскоре был признан одним из величайших пианистов своей эпохи и крупнейшим дирижёром, хотя дирижировал не часто.[источник не указан 358 дней]

В 1941 году закончил своё последнее произведение, многими признанное как величайшее его создание, — Симфонические танцы. Это произведение было самым любимым и для самого Рахманинова.[источник не указан 358 дней]

Отрицательно относясь к советской власти, Рахманинов тосковал по утраченной старой России[19], известие о нападении Германии на СССР произвело на него огромное впечатление. В годы Великой Отечественной войны он дал в США несколько концертов, весь денежный сбор от которых анонимно направил в фонд Красной армии и советовал всем русским эмигрантам тоже внести свой вклад. Денежный сбор от одного из своих концертов передал в Фонд обороны СССР со словами: «От одного из русских посильная помощь русскому народу в его борьбе с врагом. Хочу верить, верю в полную победу». Известно, что на деньги композитора был построен для нужд армии боевой самолёт. По некоторым данным, Рахманинов даже ходил в советское посольство, хотел поехать на Родину незадолго до смерти[19].

Рахманинов много курил. Настигшее его на склоне лет в США онкологическое заболевание (меланома) его внук Александр Рахманинов, основатель Фонда С.В. Рахманинова, связывает с этой привычкой[19]. Сам Рахманинов не подозревал о своём заболевании. Последний свой концерт Рахманинов дал 17 февраля в Ноксвилле, всего за шесть недель до смерти[23].

Рахманинов умер 28 марта 1943 года в Беверли-Хиллз, штат Калифорния, США, не дожив трёх дней до своего 70-летия. Похоронен на кладбище Кенсико близ Нью-Йорка. Из воспоминаний его вдовы известно, что «гроб был цинковый, чтобы позднее, когда-нибудь, его можно было бы перевезти в Россию»[24].

В 2015 году правнучка Рахманинова Сюзан-София Рахманинова-Волконская-Уонамейкер заявила, что семья не намерена нарушать последнюю волю композитора и перевозить его останки из США в Россию[25].

Рахманинов в жизни[править | править код]Рахманинов и семья Сатиных в Ивановке, 1890-е годы

По воспоминаниям друга Рахманинова А.Ф. Гедике, знавшего композитора ещё со времён учёбы в Московской консерватории и вплоть до его эмиграции, Рахманинов был человеком правдивым и скромным, никогда не лгал и никогда ничем не хвастал. Также он был очень аккуратным и точным, поддерживал идеальный порядок в своём кабинете, никогда не опаздывал, и в других ценил эти качества. Любил заранее надолго составлять расписание своих работ и очень страдал, если приходилось нарушать планы. Всякая творческая заминка очень быстро приводила Рахманинова к потере веры в себя, у него появлялась навязчивая мысль, что он уже никогда в жизни не сможет сочинить ничего достойного, и от этого он быстро впадал в депрессию. В целом Рахманинов был склонен к пессимистичному мрачному настроению, и оно бывало у него значительно чаще, нежели жизнерадостное. Рахманинов в молодости никогда серьёзно не болел, но зато был чрезвычайно мнителен и часто полагал, что заболевает какой-нибудь тяжёлой болезнью. Если врачам удавалось переубедить его, он становился весёлым и радостным, но лишь до следующего приступа мнительности. В моменты же хорошего расположения духа Рахманинов был бодр и весел, но всё же всегда сдержан и никогда не бывал суетлив. Он отличался тонким юмором и огромной наблюдательностью[16].

Начинал сочинять Рахманинов в основном с утра, если работа шла хорошо, часто засиживался до вечера, но работать ночью не любил. Если работа не шла, настроение Рахманинова резко портилось, он мог отложить или вообще бросить произведение. Игрой на фортепиано Рахманинов занимался нерегулярно и очень немного, в основном потому, что всё давалось ему на инструменте удивительно легко. Если играл 1 час в день, то 40 минут занимался упражнениями и лишь 20 минут играл произведения. Дома, в отличие от концертов, любил играть негромко, вслушиваясь в каждый звук, как бы «прощупывая» исполняемое. Много раз поражала друзей Рахманинова его невероятная музыкальная память: услышав большое симфоническое произведение всего один-два раза, он запоминал его почти наизусть и помнил потом ещё очень долго[16].

Гости у Рахманинова бывали редко, в основном он общался с многочисленной роднёй жены (она же одновременно и его родня, пусть и чуть более дальняя — Сергей Васильевич был женат на своей двоюродной сестре), семья жила очень дружно. Из товарищей у него (нечасто) бывали: М.А. Слонов, Н.С. Морозов, Н.Г. Струве, А.А. Брандуков, Н.К. Метнер, Ю.Э. Конюс, А.Б. Гольденвейзер, А.Ф. Гедике. Лишь изредка Рахманинов выезжал на симфонические концерты и ещё реже в театр. Лето проводил в Тамбовской губернии в имении Сатиных — Ивановке, которое очень любил и потом выкупил у тестя. Имением занимался много, не жалея сил и средств, любил вникать в хозяйственные вопросы и организовывать хозяйство, приобретал для сельскохозяйственных работ новейшую технику.

Организаторский талант Рахманинова ещё ярче проявился, когда он по просьбе своего друга С.А. Кусевицкого возглавил художественный совет Российского музыкального издательства, которое постепенно привёл к всемирной известности, несмотря на огромную конкуренцию и в России, и за рубежом[16].

Рахманинов очень любил церковное пение; когда жил в Москве часто даже зимой вставал в семь часов утра и, наняв извозчика, ехал на церковную службу, чаще всего в Андроников монастырь на Таганке. Также Рахманинов любил цыганское пение, иногда засиживался до ночи в ресторанах «Яр» или «Стрельна». От этого по Москве поползли слухи, что Рахманинов — кутила, но это не соответствовало действительности. Закрытый образ жизни Рахманинова также способствовал происхождению слуха, что он много пьёт, но, по утверждению семьи и друзей, это тоже было неправдой[16].

Разговаривал Рахманинов густым низким басом, негромко и неторопливо. Рахманинов был заядлым автомобилистом и обожал быструю езду. Будучи близоруким, он управлял автомобилем без очков, что подчас приводило пассажиров в ужас[16].

В тяжёлые годы гражданской войны Рахманинов много помогал своим друзьям и знакомым. Некоторые его продуктовые посылки просто спасали получателей от голода[16].

Творческая характеристика[править | править код]В разделе не хватает ссылок на источники (см. рекомендации по поиску).Информация должна быть проверяема, иначе она может быть удалена. Вы можете отредактировать статью, добавив ссылки на авторитетные источники в виде сносок. (27 сентября 2015)Портрет работы К.А. Сомова

Творческий облик Рахманинова-композитора часто определяют словами «самый русский композитор». В этой краткой и неполной характеристике выражены, как объективные качества стиля Рахманинова, так и место его наследия в исторической перспективе мировой музыки. Именно творчество Рахманинова выступило тем синтезирующим знаменателем, который объединил и сплавил творческие принципы московской (П. Чайковский) и петербургской композиторских школ в единый и цельный русский стиль. Тема «Россия и её судьба», генеральная для русского искусства всех видов и жанров, нашла в творчестве Рахманинова исключительно характерное и законченное воплощение. Рахманинов в этом отношении являлся как продолжателем традиции опер Мусоргского, Римского-Корсакова, симфоний Чайковского, так и связующим звеном в непрерывной цепи национальной традиции (эта тема была продолжена в творчестве С. Прокофьева, Д. Шостаковича, Г. Свиридова, А. Шнитке и других). Особая роль Рахманинова в развитии национальной традиции объясняется историческим положением творчества Рахманинова — современника русской революции: именно революция, отражённая в русском искусстве как «катастрофа», «конец света», всегда была смысловой доминантой темы «Россия и её судьба» (см. Н. Бердяев, «Истоки и смысл русского коммунизма»).

Творчество Рахманинова хронологически относится к тому периоду русского искусства, который принято называть «серебряным веком». Основным творческим методом искусства этого периода был символизм, черты которого ярко проявились и в творчестве Рахманинова. Произведения Рахманинова насыщены сложной символикой, выражаемой с помощью мотивов-символов, главным из которых является мотив средневекового хорала Dies Irae. Этот мотив символизирует у Рахманинова предчувствие катастрофы, «конца света», «возмездия».

В творчестве Рахманинова как верующего человека прослеживаются христианские мотивы: Литургия св. Иоанна Златоуста (1910), Всенощная (1915)[26]. Рахманинов не только сделал выдающийся вклад в развитие русской духовной музыки, но и в прочих своих произведениях воплотил христианские идеи и символику.

В технике музыкальной композиции Рахманинов никак не отреагировал на «модные» новации XX века (такие как додекафония, ультрахроматизм, алеаторика, полистилистика и т. д.). При этом в рамках стиля, который в целом определяется как «неоромантический», Рахманинову удалось выработать специфический, легко узнаваемый на слух музыкальный язык. Для расширенной тональности Рахманинова, например, характерны так называемая рахманиновская субдоминанта (иначе «рахманиновская гармония») и модализмы (дорийский лад, цыганская гамма и др.), в ритмике — мультиоли в сочетании с регулярными группировками длительностей (полиритмия). Узнаваема и его специфическая фортепианная фактура.