На самом шумном перекрёстке,
у входа в город Сталинград,
стоят каштаны и берёзки
и ели стройные стоят.

Как ни ищи — ты их не встретишь
в лесах заволжской стороны,
и, говорят, деревья эти
издалека принесены.

А было так: война когда-то
была на волжском берегу.
На перекрёстке три солдата
сидели рядом на снегу.

Стоял январь. И ветер хлёсткий
позёмку в кольца завивал.
Горел костер на перекрёстке —
солдатам руки согревал.

Что будет бой — солдаты знали.
И перед боем с полчаса
они, наверно, вспоминали
свои далекие леса.

Потом был бой… И три солдата
навек остались на снегу.
Но перекрёсток Сталинграда
они не отдали врагу.

И вот теперь на перекрёстке,
на месте гибели солдат,
стоят каштаны и берёзки,
и ели стройные стоят.

Шумят нездешними листами,
дождём умытые с утра,
и обжигают нашу память
огнём солдатского костра.