И ласточка и курица
на полеты хмурятся.
Как людьё поразлетится,
не догнать его и птице.

Был
  летун
     один Илья —
да и то 
    в ненастье ж.
Всякий день летаю я.
Небо —
    двери настежь!
Крылья сделаны гусю.
Гусь —
   взлетит до крыши.
Я не гусь,
     а мчусь вовсю
всякой крыши выше.
Паровоз,
    что та́чьца:
еле
  в рельсах
       тащится.
Мне ж
   любые дали — чушь:
в две минуты долечу ж!
Летчик!
    Эй!
      Вовсю гляди ты!
За тобой
    следят бандиты.
— Ну их 
    к черту лешему,
не догнать нас пешему!
Саранча
    посевы жрет,
полсела набила в рот.
Серой
   эту
     саранчу
с самолета
     окачу.

Над лесами жар и зной,
жрет пожар их желтизной
А пилот над этим адом
льет водищу водопадом.

Нынче видели комету,
а хвоста у ней и нету.
Самолет задела малость,
вся хвостина оборвалась.
Прождала я 
      цело лето
желдорожного билета:
кто же
   грош
      на Фоккер внес —
утирает
    птицам
        нос.

Плачут горько клоп да вошь, —
человека не найдешь.
На воздушном на пути
их 
  и тифу не найти.