Все блестит: цветы, кенкеты,
И алмаз, и бирюза,
Люстры, звезды, эполеты,
Серьги, перстни и браслеты,
Кудри, фразы и глаза.
Все в движенье: воздух, люди,
Ленты, блонды, плечи, груди,
И достойныя венца
Ножки с тайным их обетом,
И страстями и корсетом
Изнуренныя сердца.

Бурей вальса утомленный
Круг, редея постепенно,
Много блеска своего
Уж утратил. Средь разгара
Окружась, за парой пара
Отпадает от него.
Это — вихрем относимый
Прах с алмазнаго кольца.
Пыль с жемчужной диадимы,
Осыпь с царского венца; —
Это — искры звезд падучих,
Что порой в кругах летучих
Просекая небеса,
Брызжут в области земныя; —
Это блестки отсыпныя
Переливчато-цветныя
С огневаго колеса.

Вот осталась только пара,
Лишь она и он. На ней
Белый газ — подобье пара;
Он — весь в чёрном — туч черней.
Гений тьмы и дух эдема,
Мнится, реют в облаках,
И Коперника система
Торжествует в их глазах:
Очевидно, мир вертится,
Все вращается, кружится,
Все в пределах естества —
Вечный вальс! — Смычки живее
Сыплют гром; чета быстрее
В новом блеске торжества
Вьётся резвыми кругами,
И плотней свились крылами
Два летучих существа.
Тщетно хочет чернокрылый
Удержать полет свой: силой
Непонятною влеком,
Как над бездной океана,
Он летит в слоях тумана
Весь обхваченный огнем.
В сфере радужнаго света,
Сквозь хаос и огнь и дым,
Он несётся как планета,
С ясным спутником своим.
Тщетно белый херувим
Ищет силы иль заклятий
Разломить кольцо объятий;
Грудь томится, рвётся речь,
Мрут безплодныя усилья,
Над огнём открытых плеч
Веют блондовыя крылья,
Брызжет локонов река,
В персях места нет дыханью,
Воспаленная рука
Крепко сжата адской дланью,
А другою — горячо
Ангел, в ужасе паденья,
Держит демона круженья
За железное плечо.