Жениться — не журиться
Спектакль Белорусского государственного академического театра имени Янки Купалы по водевилям белорусского классика Михася Чарота «Михалка» и «Микитов лапоть», объединенным общей темой «брака по расчету». Спектакль был поставлен в 1979 году. Новая сценическая редакция 1987 года.
В пьесе «Жениться — не журиться» (в пер. «Жениться — не грустить») показаны сложные отношения мужчин и женщин. Первая серия — по водевилю «Михалка». Главный герой Михалка влюбился в юную дворовую девушку из бедной семьи. Но его родители выступают против этих отношений, желая женить сына на невесте с богатым приданым. Назначенная невеста оказывается недурна собой, но явно старше названного ею возраста. Влюбленным приходится очень постараться, чтобы выявить настоящий возраст невесты и отменить назначенную по воле родителей свадьбу.
Во второй серии две семьи, живущие по соседству, хотят поженить своих детей. Но свадьба постоянно откладывается из-за того, что родители молодых ссорятся между собой. Миките приглянулась девушка, которая назначена в невесты его другу. Он попытался проникнуть к ней в сад и по дороге потерял лапоть. Его нашел отец девушки и подумал, что Микита пробирался к его жене. Выяснение обстоятельств примирило соседей и позволило жениху и невесте сыграть свадьбу.
Юмористическая пьеса играется насыщенно, в традициях белорусского народного юмора. Нешуточные страсти актеры гармонично совмещают с деревенским колоритом и помогают зарядиться зрителям хорошим настроением.
Борис Петрович Второв окончил Белорусский театрально-художественный институт по специальности «режиссер драматического театра». По окончании института 14 лет работал в России, затем вернулся в Белоруссию. В его активе около 80 театральных постановок. Последние 20 лет работает в Театре музыкальной комедии. Особое место в творчестве Б. Второва занимает сотрудничество с белорусскими авторами. В работе с композиторами и драматургами он проявляет искреннюю заинтересованность и оказывает конкретную помощь в создании произведений национального репертуара.
Борис Второв: «Режиссер — это человек мысли и темперамента. И неизвестно, что важней, эмоция или мысль. Потому что мысль интересная рождается, когда эмоция предельно обострена».
Из статьи Татьяны Сулимовой «Посвящение» в газете «Беларусь сегодня» (2006 г.):
«Достаточно большую часть жизни Борис Петрович посвятил Государственному музыкальному театру, некогда Театру музыкальной комедии. Одни из самых лучших спектаклей этого театра были сделаны его «кнутом и пряником».
— Артисты — это… — тут Второв делал паузу, закуривал сигарету «Космос», долго кашлял и, прокашлявшись, хрипло продолжал, — сукины дети — вот они кто! Но как они иногда играют! Сукины дети! Все нервы режиссеру вымотают, но могут же такое показать, что просто мурашки по коже! Черти! С ними только кнутом можно управиться, — хитро улыбался, вспоминая что-то хорошее. — Только кнутом, но иногда, очень редко (поднимал указательный палец кверху и делал паузу, а потом продолжал очень смачно), пряником. <…>
Он очень любил артистов и своих студентов в Академии искусств. Он заражал вирусом творчества так, что излечиться было уже невозможно. Он учил любить успех!
Между прочим, это одно из самых редких качеств в актерской педагогике. Многие учат работать до седьмого пота, рвать жилы, и это становится самоцелью артиста на всю жизнь. Второв обожал удачи, после плохих репетиций он мрачнел, и нам было жаль его, немолодого уже мастера. Было как-то неловко, хотелось забыть о плохом, но исправить недочеты можно было только точной работой, и мы исправляли. Тогда Второв расцветал, и вся наша репетиционная комната как будто раскалялась от огня его творческого счастья. <…>
Второв горел мюзиклами, в них было вложено столько труда, что на этом поту можно было бы сыграть не одну трагедию. Рассмешить зрителя, создать у него праздничное настроение, чтобы взрослые и циничные дядьки и тетки хохотали от души, утопая в бархате театральных кресел, и тайком роняли маленькие хрусталики слез на видавший виды паркет.
— Трагикомедия — это самый высокий жанр. Хохочет зритель и внезапно осознает, что над собой хохочет, и сердце сжимается от боли, как в жизни все смешно и трагично одновременно. <…> Трагично… И просто смешно, в конце концов! Потому что театр — это праздник, должно быть смешно! <…>
— В простом, в жизненном всегда столько глубины, что, если даже раскопаешь одну сотую часть человеческих отношений, нюансов и донесешь это до артиста, а тот — до зрителя, может получиться настоящий шедевр!» <…>
