В честь Мариуса Петипа. Большое классическое па
Спектакль, поставленный на сцене Малого оперного театра Ленинграда (Михайловский театр), состоит из трех одноактных балетов Мариуса Петипа — «Арлекинада», «Привал кавалерии» и «Пахита. Большое классическое па». Эти балеты объединяет композиционная стройность и безупречный танцевальный язык.
Балеты Петипа в 1975 году возобновил выдающийся деятель театра балетмейстер Петр Гусев. Хореограф органично сочетал в своих постановках классическое наследие с экспериментом. Особое внимание он уделял возрождению старых и забытых спектаклей, считая, что восстановление балетной классики в первозданном виде очень важно для воспитания и зрителей, и артистов балета, поскольку «классический танец — основа основ в подготовке профессиональных танцовщиков».
«Пахита» на музыку Людвига Минкуса — первая постановка молодого Мариуса Петипа на петербургской сцене в 1847 году. Героиня — барышня аристократического происхождения, похищенная в детстве разбойниками, — кочует с цыганским табором по испанским городам и весям, переживает разные приключения и в конце концов обретает родителей и благородного жениха. Но время как таковое произвело свой отбор, оставив за скобками сюжет и пантомимное его развитие и сохранив только танец. В 1881 году Петипа переработал балет, добавив в него финальное гран-па (и детскую мазурку) на музыку Минкуса. Собственно, лишь большое классическое па вкупе с па-де-труа из первого акта и мазуркой и выжило в XX веке из всего большого, полнометражного спектакля.
Из книги «Мариус Петипа. Материалы, воспоминания, статьи» (1971 г.):
«В первые четыре месяца моего пребывания в Петербурге я знакомился с городом, часто посещал Эрмитаж, ездил с наслаждением на острова, но упражнялся при этом каждое утро и в танцевальном искусстве в школе Императорских театров.
За три недели до открытия сезона я по поручению господина директора занялся постановкой балета «Пахита», в котором должен был дебютировать и выступить вместе с госпожой Андреяновой, пользовавшейся особым покровительством его превосходительства. <…>
Престарелый балетмейстер Титус к этому времени оставил службу в Петербургском театре и совсем уехал в Париж. Наступило наконец первое представление «Пахиты», и о, радость, я имел счастье и честь выступить в присутствии его величества императора Николая I, приехавшего на мой дебют.
Через неделю мне был вручен пожалованный мне его величеством перстень с рубинами и восемнадцатью брильянтами. Нечего говорить о том, как обрадовал меня этот первый царский подарок, который и доселе хранится у меня как отраднейшее воспоминание начала моей карьеры.
В тот сезон я выступал еще много раз в «Пахите», в балете «Жизель» с тою же госпожой Андреяновой и в балете «Пери» с госпожой Смирновой, урожденной Вахович.
Приглашен был в Петербург и отец мой в качестве профессора танцев в мужских классах школы Императорских театров». <…>
Из статьи Петра Гусева «Сохранить шедевры прошлого», журнал «Советский балет» (1983, №4):
<…> «Истинное понимание современности прочтения — это стремление максимально приблизиться к материалу, его осмысление на новом уровне знаний. Это внимание к мыслям, близким нашему времени, а не подмена мыслей автора. Это поиск наиболее выразительной передачи произведения средствами современного исполнительского, режиссерского, сценографического мастерства во всей многогранности авторской мысли. Классики не исчерпаны — они и сегодня еще не до конца познаны. <…>
В творениях М. Петипа интеллектуальная мощь, феноменальное мастерство, гармония и вместе с тем бурные страсти людские. <…>
М. Петипа — важнейшая фигура при рассмотрении вопроса о принципах обращения с балетами наследия. В истории русского балета Петипа был и остается собирателем, отдавшим много лет жизни накоплению, сохранению и использованию ценностей наследия. <…>
В 1892 году Петипа писал, что талантливый балетмейстер, возобновляя прежние балеты, будет сочинять новые танцы в соответствии с собственной фантазией. А через пять лет в интервью 1897 года говорит: «…На балет необходимо смотреть как на цельную пьесу, в которой всякая неточность постановки нарушает смысл и замысел автора… Я возмущен ломкою классических балетов… Почему классическое балетное произведение не должно пользоваться такой же охраной и уважением, как известная опера или драма?» <…>
