Жизнь за царя
Дирижер-постановщик А. Лазарев, художник-постановщик В. Левенталь.
Спектакль был поставлен в Костроме, в Ипатьевском монастыре перед Троицким собором, в тех самых местах, где происходили события оперы. Стены монастыря стали органичным элементом декораций, и зрители-слушатели ощущали свою сопричастность к истории страны.
Спектакль был приурочен к 380-летию династии Романовых. В рамках так называемого Царского тура его посмотрели великие княгини Мария Владимировна Романова и Леонида Григорьевна Романова. Постановка транслировалась в 15 странах Европы. Главные партии исполняли Владимир Маторин (Сусанин) и Елена Брылева (Антонида).
Фрагмент статьи «Царская колыбель» критика и литературоведа С. Лесневского (1993 г.):
<…> «В воскресенье, 30 мая 1993 года, поздним вечером тысячи людей заполнили огромную лужайку Нового города Ипатьевского монастыря. <…> Большой театр давал в стенах Ипатьевского монастыря оперу Михаила Ивановича Глинки «Жизнь за царя». И здесь это возвращенное название великой оперы обрело особый смысл. Прожектора осветили Зеленую башню монастыря. Зазвучали знакомые звуки, любимые арии. Погибал и воскресал Иван Сусанин.
И пусть это было всего лишь зрелище, я думаю, никогда костромичи с таким волнением не слушали классическую оперу, никогда такой серьезностью не наполнялись произносимые у стен Московского Кремля (а сейчас в Ипатьевском монастыре) хрестоматийные слова: «Славься, славься, Святая Русь… Славься, славься, наш Русский Царь…» <…>
Фрагмент книги Н.А. Зонтикова «Иван Сусанин. Легенды и действительность» (1997 г.):
<…> На фестиваль в Кострому прибыли представители Российского императорского дома во главе с великой княгиней Марией Владимировной.
<…> Высшей точкой праздника стала, конечно, показанная 30 мая 1993 года в Ипатьевском монастыре Большим театром опера М.И. Глинки «Жизнь за царя», всего лишь три года назад возвращенная на отечественную сцену. «Российская газета» писала о спектакле: «В ограде Ипатьевского монастыря <…> костромичи услышали своего соотечественника Ивана Сусанина. Услышали в одной из самых пронзительных национальных опер. <…> Могучие стены, столько видевшие, столько истории вобравшие в себя, словно разряжались мощной художественной отдачей. Вековое молчание было нарушено. Тысячи собравшихся (многие простояли весь спектакль, не сетуя на отсутствие театральной комфортности) слушали музыку с редкой сосредоточенностью и самозабвением».
Завершилась опера <…> перезвоном колоколов монастырской звонницы — это был подлинный шедевр Глинки, показанный Большим театром, в присутствии наследников царской династии, в монастыре, уже вставшем на путь возрождения в нем духовной жизни».
