Орфей

Выдающийся французский драматург Жан Кокто переосмыслил греческий миф о поэте и музыканте Орфее, образ которого был лейтмотивом его творчества, и перенес действие легенды в современность. Основой для сценария фильма послужила одноименная пьеса Кокто, написанная в 1926 году. Это вторая часть кинотрилогии «Кровь поэта», «Орфей», «Завещание Орфея», создание которой растянулось на три десятилетия — с 1930 по 1959 год.

Орфей (Жан Маре), обласканный славой поэт, живет на загородной вилле с любимой женой Эвридикой (Мари Деа). Однажды в кафе он становится свидетелем драки, в результате которой гибнет его талантливый молодой коллега и соперник в творчестве Сежест. Таинственная женщина в черном (Мария Казарес), сопровождавшая Сежеста, увозит бездыханного юношу и приглашает Орфея следовать за ней. Видя, как дама оживляет призрак погибшего и ведет его за собой в зазеркалье, Орфей понимает, что перед ним сама Смерть. Она полюбила Орфея и приходит к нему каждую ночь сквозь зеркало, дверь в потусторонний мир.

Дама в черном оставляет в распоряжении возлюбленного свой лимузин, а в нем — ламповый радиоприемник, который вдруг начинает нашептывать герою поэтические строки. Отныне Орфей, позабыв о супруге, будет все время проводить в гараже, ловя каждое слово из динамика (размеренное семейное счастье с Эвридикой рождению стихов не способствовало). Движимая запретной страстью, Смерть хочет воссоединиться с любимым в мире теней, но по ошибке убивает Эвридику. Орфей отправляется за женой в царство мертвых…

В режиссерской концепции Кокто и в актерском решении Казарес (на эту роль претендовали также Марлен Дитрих и Грета Гарбо) печальная, с низким голосом и потусторонними глазами Смерть стала воплощением жертвенной любви и самым трагическим образом картины. Кокто верил, что мертвые совсем недалеко — мы разделены с ними, как две стороны одной медали. Ему же приписывают высказывание «Смерть поэта должна пожертвовать собой, дабы сделать его бессмертным». И еще: «Кино снимает смерть за работой».

Фильм не только побуждает зрителей задуматься о призвании поэта и природе творчества, но и демонстрирует смелые сюрреалистические эксперименты в области спецэффектов и киноязыка. Специалисты и сегодня смакуют эпизоды «Орфея», где вопиюще нарушены законы физики, где сила притяжения отсутствует, фигура поэта становится прозрачной, пейзаж за окном мчащегося автомобиля трансформируется из позитива в негатив.

Кокто мог воплотить на экране любую поэтическую метафору, грезу, бред, где зеркала оказываются «вратами, через которые приходит Смерть» (квинтэссенцией визуализации философской мысли стали именно трюки с проходом сквозь зеркала). Потусторонняя реальность, пересечение зыбкой границы между мирами — все это воплощено на экране зримо и убедительно. Так случается, когда в режиссерское кресло садится истинный поэт.