В автобиографической повести «Я хочу рассказать вам», вспоминая тарханскую усадьбу, М.Ю. Лермонтов писал: «…двор был обстроен одноэтажными флигелями, сараями, конюшнями…» Один из флигелей занимала людская изба, кирпичное одноэтажное здание. В людской были небольшие сени, жилое помещение для кухарки, два помещения с торца здания, изолированные друг от друга. Людские избы представляли собой «семейные общежития».
В людской дворовые не только жили и проводили свободное время — это было и местом их работы. Здесь пряли, ткали, белили холсты, мужики сапожничали, чинили хомуты… В Людской дворовые питались, здесь пекли хлеб для общего стола. Тарханский старожил П.И. Жиляков вспоминал: «В прежней людской я был. Там очень вкусный хлеб выпекали». «Заехали мы в Тарханы. Ждать долго нам не пришлось… пообедали мы на людской кухне…» — записано у М.И. Храмовой, собирательницы чембарских преданий.
Сейчас здесь расположена экспозиция «Русский народ, этот сторукий исполин…», оснащенная аудиовизуальной системой. Экспозиция позволяет говорить о народных промыслах — в людской за ткацкими станами работают ткачихи, и посетители на мастер-классах могут соткать на память салфетку или пояс.
Гравюры, литографии с изображениями крестьянских забав, картина неизвестного художника «Семик» раскрывают тему народных праздников. Истоки народной культуры для Лермонтова открыли Тарханы. Ряженые на Святки, кулачные бои на льду Большого пруда, «годовые» крестьянские праздники — во всем этом участвовал Лермонтов. О своем отношении к народной поэзии он сказал так: «…если захочу вдаться в поэзию народную, то, верно, нигде больше не буду ее искать, как в русских песнях».
В романе «Вадим», поэме «Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова», стихотворениях «Бородино», «Родина», которым посвящены отдельные залы в помещении людской избы, Лермонтов выразил свое понимание истории, судьбы народа и свои патриотические чувства. Здесь же по этим произведениям проводятся уроки и интерактивные занятия.
