Тень отца Гамлета

Режиссер Петр Шерешевский, получивший приз за лучшую режиссуру, поставил спектакль «Гамлет.eXistenZ» (Камерный театр Малыщицкого, Санкт-Петербург) как игру. В самом начале актриса Лидия Марковская напрямую общается со зрителями и задает им вопросы, как будто выбирая четверку тех, кому достанутся роли Гертруды, Клавдия, Гамлета и Офелии. Четверку облачают в белые одеяния и укладывают на столы с подключенными к ним трубками и сосудами с непонятной жидкостью, чтобы пошел процесс перевоплощения. Актеры Виктор Гахов и Владислав Мезенин (тоже в белых лабораторных одеяниях) играют то Розенкранца и Гильдерстерна, то Полония и Лаэрта и лихо мелют фарш в мясорубках, прикрученных к лабораторному столу. Этот фарш обжаривают с луком, месят тесто, Гамлет (Ярослав Дяченко), притворяясь сумасшедшим, наденет себе на голову миску с мукой. В режиме реального времени пекут пирог, разрезают его и угощают зрителей. Офелия (Полина Диндиенко) совсем по-современному ругает отца Полония за курение и банку с бычками. Один из самых сильных моментов спектакля — сцена Гамлета с Тенью его отца, которую играет Лидия Марковских. Прекрасная женщина, будто демон-инкуб, насилует принца Датского, делая зримым смысл того, как мертвый отец заставляет мстить за себя сына, совершенно не готового и не приспособленного к этому.
Сергей Азеев, герой моноспектакля «Сибирь» по тексту австрийца Ф. Миттерера, в начале спектакля стоит, стараясь держаться по-военному прямо. Его герой — резкий, замкнутый и неприятный старик — во время Великой Отечественной попал в плен и отбывал ссылку в Сибири. После перелома бедра сын и невестка отправили его в дом престарелых, и пребывание там — для него еще худшая ссылка. Ведь он разом лишился не только дома и достойной жизни, но и любви, заботы и элементарного внимания. Старику становится все хуже, но режиссеры Роман Каганович и Максим Пахомов, поставившие этот спектакль в питерском Театре (Не)нормативной пластики, избегают бытовых натуралистических подробностей. Главное здесь — яростные монологи героя. 

Азеев играет его, не погружаясь в психологические переживания старика. Он как бы находится на дистанции от своего героя и ведет его через все перипетии судьбы, от негодования и раздраженно произнесенного «семь-я» в начале спектакля к черному юмору, безумию в момент обращения к президенту страны, когда старик уже подобен Поприщину из гоголевских «Записок сумасшедшего», до смерти, принятой легко и весело, как избавление. И заставляет нас сопереживать, задумываться об отсутствии человечности и тотальном равнодушии.

В рамках фестиваля состоялись лаборатории, полезные для актеров. Зрители Саранска оказались очень отзывчивыми и благодарными и аплодировали стоя после каждого спектакля.