Ниндили

В 1988 году я записывал предания последнего нганасанского шамана Тубяку Костеркина о его предках. Среди них был Ниндили, имевший волшебный деревянный посох. Прикладывал его к больному, и тот выздоравливал. Шаманы, как и врачи, могли различаться между собой разными оригинальными видами практики. О целебном посохе я больше нигде на Севере не слышал, тем более деревянном. Шаманские вещи нганасаны, эвенки и соседи предпочитали делать из металла, а дерево как материал не котировалось.

Много лет спустя, уже после смерти Тубяку, я как-то спросил о посохе Ниндили у Надежды, старшей дочери шамана. Она знала о практиках отца очень много, мы дружили и работали над совместным научным проектом. Надежда сказала: «Ниндили — это лыжник, он пришел с юга». Дело в том, что нганасаны — один из немногих по-настоящему автохтонных народов Севера. Но в роду Костеркиных (Нгамтусо по-нганасански) были энецкие предки. Нганасаны хорошо знали, что такое лыжи, но не пользовались за ненадобностью: зимой снег быстро прессовался ветрами и становился прочным для ходьбы. Да и сама конструкция обуви без подъема, общая у нганасан и тундровых энцев, напоминающая ноги слона и поэтому подвязанная к поясу, исключала возможность использования лыж. Стало быть, Ниндили был энец, а его предки пришли на Таймыр из южной Сибири. Значит, надо постараться найти аналоги деревянному посоху там, на его далекой прародине, не знавшей эвенкийских шаманов с их магическим железом. Я долго искал по разным этнографическим книжкам и наконец нашел у своего старшего коллеги (уже покойного) С.И. Вайнштейна в работе «Мир кочевников центра Азии». В южной Сибири он назывался «жезл», но по длине был посох, и тоже трехголовый. Принадлежал шаману из восточной Тувы, жившему в начале ХХ века.  Следующий вопрос: почему Ниндили лечил посохом? Шаманы таежной и тундровой Сибири с железными посохами объясняли, что инструмент нужен, чтобы не увязнуть в непролазной грязи Подземного мира. Обычно их делали с тремя головами, стилизуя под дерево. У многих народов южной Сибири еще в начале ХХ века имелись родовые священные места с деревьями, где в определенное время года совершали жертвоприношения предкам с просьбами о благополучии и здоровье. Проводил этот праздник шаман или старейшина, но шаман как защитник рода вполне мог иметь при себе небольшую модель этого дерева в виде жезла. У эвенков таких представлений не было, но их шаманы считались сильными и им всячески подражали. Поэтому эвенкийские шаманы заимствовали для своей яркой ритуальной пантомимы южносибирский жезл, сделав его посохом. И дальше он из деревянного стал железным, а смысл того, что когда-то он означал родовое древо жизни, окончательно забыли.