Вернисаж Зайцевых

Алексея Константиновича Зайцева в нашем районе любят и знают. И не только по его персональным выставкам картин, которые на килемарской земле проводились уже не раз. Талантливый самобытный художник является зачинателем творческой династии. Три сына Алексея Константиновича выбрали своей главной жизненной дорогой служение изобразительному искусству, унаследовав от отца удивительную одаренность.
Старший Константин родился в п. Килемары в 1980 году, Андрей — в 1983, Сергей — в 1990. Все они в свое время окончили Йошкар-Олинское художественное училище, ставшее духовной школой и профессиональной кузницей для Зайцевых.
Хотя, пожалуй, дело даже не в знаменитой альма-матер. А в необыкновенной атмосфере, которая окружала с детства, окутывала родным уютным теплом и которая в конце концов завладела и сердцем, и помыслами. Трудно было устоять и не взяться за волшебную кисть, оживавшую в отцовской руке. Она скользила то робко, чуть касаясь листа, словно легкий летний ветерок, то двигалась размашисто, напористо, экспрессивно. И на белом холсте вдруг проступали знакомые очертания деревьев, старая елка, сгорбившаяся под непосильной снежной ношей, была как живая. И будто даже слышались над ней протяжные завывания и стенания разбушевавшейся вьюги.
Авторский почерк, философское мировоззрение, жанровая стилистика будут волновать братьев Зайцевых потом, когда они начнут изучать произведения известных живописцев. А пока сосредоточением этого мира, единственным его кудесником был отец. Поэтому вполне понятно, почему сыновья с юных лет мечтали пойти по его стопам.
И в отличие от некоторых родителей, не желающих детям повторения своей нелегкой судьбы в искусстве, Алексей Константинович сделал все возможное и невозможное, чтобы его сыновья смогли овладеть художественным мастерством.
— Подрамники собирал, холсты натягивал, проклеивал, грунтовал, — перечисляет с улыбкой их главный учитель и наставник. — Старался учить ребят с детства азам профессии. Когда Сергей в 8 классе писал «Старую березу» на пленэре, уже стояла глубокая осень. Пошел снежок. Чтобы юного автора и его произведение совсем не замело, я колышки вбил и пленку натянул над ними. Ведь творца ничего не должно отвлекать от процесса. Не раз, конечно, позировать доводилось, и не мне одному. Вот взять, к примеру, картину «Крещение», над которой Костя работал в нашем монастыре. В ее создании почти вся семья принимала участие. Я на ней предстаю в роли алтарника, читающего Апостол, жена моя и сын Сережка-школьник затерялись среди прихожан храма. Кстати, Костя оказался первым художником, реализовавшим свой творческий замысел в стенах Богородице-Сергиевой пустыни.
Об этом существует интересная семейная история, обещающая превратиться со временем в красивую легенду. Алексей Константинович рассказывал ее мне с каким-то особым сердечным трепетом и благоговением, скрашенным тонким юмором. Вряд ли у меня получится передать их в точности, но смысл был такой. Сын уже приступил к первому наброску таинства крещения в храме, и отца вдруг точно током пронзило.
— Что же мы, Костя, делаем с тобой! — громко воскликнул Алексей Константинович. — За такое ответственное дело взялись без благословения отца Давида (настоятеля монастыря с 1997 по 2014 гг. — Прим. автора.). Завтра хоть на велосипеде, хоть пешком, хоть ползком отправляемся на Рутку!
А утром вдруг раздался стук в окошко. Выглянули на улицу — отец Давид собственной персоной стоит. Разве это не чудо? Он как будто действительно обладал даром провидения, чувствовал, когда люди очень нуждаются в его совете, наставлении. Для дружной, интеллигентной, набожной семьи Зайцевых батюшка почти сразу после первого знакомства стал добрым другом. Но что же все-таки было дальше с написанием дипломной работы Константина? Он вместе с Алексеем Константиновичем съездил в храм на службу, отец Давид благословил студента. И, кроме духовной помощи, Костя получил еще и кадило, митру, ризу, чтобы в точности, без ошибок перенести их на свою картину «Крещение».
Она давалось молодому дарованию нелегко. Костя писал ее дома и все откладывал и откладывал возвращение в Йошкар-Олу. Вместо столицы снова поехал в монастырь, чтобы там закончить картину. В училище уже начали бить тревогу. Защита близко, а Зайцева все нет. Разгневанный руководитель дипломной работы в конце концов позвонил Алексею Константиновичу, ругал своего дипломника, в выражениях не стесняясь, говорил про его упрямство, самонадеянность, про килемарскую глухомань, где никто ничего ему не подскажет и не направит. «Завтра же приезжайте!» — строго потребовал он. Зайцевы явились в назначенный срок, и когда развернули картину перед взыскательным цензором, тот просто онемел от восхищения. А потом констатировал, что работа выполнена на высоком уровне, особо похвалив ученика за богатый натурный материал: эскизы, зарисовки, гризайль в черно-белом цвете.
Картина, и правда, получилась необыкновенной, наполненной каким-то божественным светом, притягательной силой и душевной чистотой. Это все отмечали.
Тема веры, любви к Богу в творчестве живописцев Зайцевых вообще занимает одно из важных мест. Алексей Константинович воспитывал своих сыновей в православных традициях, потому что сам глубоко верующий человек. Усердный прихожанин в Килемарском храме святого Пророка Илии, он прислуживал священнослужителям при богослужении и сыновей с малых лет брал с собой. Алексей Константинович был при храме алтарником, а Костя, Андрей, Сергей — пономарями. Дети с интересом посещали воскресную школу, где обучение вели монахи Богородице-Сергиевой пустыни, и с удовольствием вместе с отцом помогали монастырю.
— Среди ночи мог раздаться звонок, что нужно срочно разгрузить машину с кирпичами, мы с мальчишками садились на велосипеды и 24 километра без устали крутили педали. Нам это было не в тягость, а в радость, — признается Алексей Константинович. — Помню, как впервые Костя участвовал в монастырской сенокосной страде. Он до этого косу в руках не держал, а после благословения батюшки так умело пошел ею махать, будто всю жизнь сенокошением занимался.
История строительства мужского монастыря на высоком берегу реки Рутки среди дивных сосновых лесов тесно связана с семьей Зайцевых. Именно по совету Алексея Константиновича, чье детство и юность прошли на лесоучастке Студенка, монахи выбрали это величественное, благолепное место для строительства Богородице-Сергиевой пустыни. Хотя сначала они обосновались немного дальше — напротив поселка Музывален.
— Я чуть не заплакал, когда узнал об этом, — рассказывает Зайцев. — Ведь до настоящего сказочного оазиса, где Студенка впадает в Рутку, оставалось несколько сот метров. Я повел братьев посмотреть на него. Один раз сводил, другой раз, а на третий они поддались моим уговорам перенести святую обитель.
Для этого пришлось разбирать и перевозить уже построенные домовую церковь и братский корпус. Алексей Константинович тогда практически взял на себя обязанности «прораба». И теперь в результате в том числе и его стараний монастырь стал достопримечательностью не только района, но и республики. Сюда едут со всех концов страны, простые люди и знаменитости, поклониться православным святыням, побыть наедине с Богом, наедине с первозданной природой, наедине с собой. По словам Алексея Константиновича, несколько лет назад в паломническом путешествии здесь побывали известные российские актеры — супруги Безруковы Сергей и Ирина. Монастырь, возведенный в традициях деревянного зодчества, произвел на них большое впечатление.
Младшие Зайцевы по примеру отца тоже устремлены душой к подвижнической деятельности. В каникулы, например, они ездили в Санкт-Петербург расписывать храмы. И увлечения у них общие: любят музыку, она стала их частью благодаря маме. Нина Сергеевна Зайцева 40 лет проработала музыкальным руководителем в детском саду, а все ее сыновья окончили музыкальную школу по классу "Фортепиано". Любят охоту и рыбалку, любят ходить в лес за грибами и ягодами. И так же, как Алексей Константинович, любят дарить увиденную красоту людям. В пейзажах, натюрмортах, портретах, тематических композициях и анималистике. Алексей Константинович Зайцев — художник-график. Свой выбор он объяснил просто: «Я был поздним ребенком в искусстве, в художественное училище поступил в 26 лет, поэтому время для занятий живописью было безвозвратно потеряно». Константин и Сергей — разножанровые художники-живописцы, чему способствовало их прекрасное образование. Костя после художественного училища поступил в Чебоксарский педагогический университет имени И.Я. Яковлева на факультет «Живопись» и успешно окончил его по специальности «Художник-живописец» (станковая живопись). Талант Константина щедро питала малая родина, богатая флора и фауна Килемарского района. Часто героями его картин становились животные и птицы. Он исповедовал то же убеждение, что и отец: «Без природы я просто не могу жить. Природа — мой цех». Родная земля вдохновляла Константина, и после окончания университета он вернулся домой, преподавал изобразительное искусство в Кумьинской школе, затем работал педагогом по живописи в Килемарской ДШИ. Скольким ученикам за эти годы он передал свои знания и любовь к рисованию! Константин Алексеевич и сам постоянно развивался, активно выставлялся на различных выставках в районе и в республике и наверняка достиг бы еще больших высот в профессии, если бы не чудовищная автоавария. Килемарский художник, отец 4 детей, погиб по вине водителя-лихача. Это невосполнимая, горькая потеря для искусства. Но с нами остались Костины картины, в которых столько жизни, столько доброты и света!
Младший сын Зайцевых сейчас живет в Северной столице и заканчивает учебу в Санкт-Петербургской академии художеств имени Ильи Репина. В старейшее и крупнейшее учебное заведение России, ведущее историю от Императорской Академии художеств, Сергей поступил только с 4 раза. И эта цифра красноречивее любых слов говорит, насколько велико было его желание учиться в прекрасном чертоге, под сенью которого постигали художественное ремесло великие Семен Щедрин, Василий Суриков, Михаил Врубель. Бог одарил Сергея не только художественными способностями, но и волевыми качествами. Не каждый, согласитесь, может так настойчиво добиваться поставленной цели. Сейчас Зайцев занимается углубленным изучением профильных дисциплин в ассистентуре (форма послевузовской подготовки). Учеба в Санкт-Петербурге открыла перед молодым художником огромные возможности и необозримые горизонты для самосовершенствования и самореализации. По направлению Академии Сергей работал месяц в Китае, писал городские пейзажи. В Крыму на его полотнах оживали море, виноградники, старинные храмы. Православная тема продолжилась в Череповецке, куда молодой художник тоже ездил в командировку.
— В академии Сергей изучал классическую живопись, но неожиданно заразился импрессионизмом. Его работы брызжут яркими, сочными, красками. Он упирает на цвет и в то же время умеет сочетать их с поэзией тени. И смотрится это очень серьезно и достойно, — Алексей Константинович, наверное, впервые публично дает оценку творчества сына — Сергея Алексеевича Зайцева, члена Союза художников России. И судит взыскательно, как мастер мастера.
Конечно, отец внимательно следит за профессиональным становлением своих уже совсем взрослых детей. Переживает, восхищается, гордится, иногда критикует и ждет. Сергея ждет летом в гости, он обещал привезти домой картину с историческим сюжетом, написанную им в качестве дипломной работы, — «Благословение войска Иоанна Грозного перед походом на Казань». Это масштабное историческое полотно — размером 4 метра на 2 м 20. Ждет, что Андрей, ищущий, экспериментирующий, выйдет из творческого молчания и скажет свое веское слово в искусстве. Он — тоже замечательный пейзажист, но для себя выбрал декоративное направление. Речка Студенка, которую Андрей написал по просьбе отца Давида, — это не просто пейзаж. Это пролог для более серьезного художественного произведения. И когда Алексей Константинович описывает ее сюжет: "Сергей Радонежский сидит на берегу, рядом с ним — ведра с водой и медведь, как на иконе Серафима Саровского", я понимаю, о чем идет речь. О иконописи.
А еще глава художественной династии Зайцевых с волнением ждет выставку с сакральным названием «Русь православная». На ней будут представлены картины самого Алексея Константиновича и его сыновей.