«Гранин и Бергольц»

Гранин и Берггольц словно два нерушимых символа блокады, символы правдивой истории непобежденного города — Ленинграда.

Все 872 дня тяжелейшей блокады Ленинграда рядом с измученными горожанами был мягкий, искренний голос поэтессы Ольги Берггольц. Ее выступлений по радио ждали, не отходя от репродукторов, тысячи человек. Голос Берггольц давал им надежду, веру и силу жить дальше. Из автора милых детских книжек Берггольц превратилась в голос осажденного Города, стала символом мужества и борьбы ленинградцев за жизнь и свободу.

В памяти поколений Ольга Федоровна Берггольц осталась мужественной и несгибаемой Музой блокадного города, символом твердости и бесстрашия духа.

Даниил Гранин об Ольге Берггольц:
Не помню, был, наверное, февраль 1942 года, и был мороз. Я возвращался из штаба армии к себе в часть, «на передок». Вдруг стук метронома оборвался, из репродуктора зазвучал женский голос. Низкий, чуть хрипловатый, грудной, такой голос сразу запоминается. Среди блокадной тишины, а в Ленинграде никогда не было так тихо, как в блокаду, голос этот разносился далеко. Женщина читала стихи:

И ты, мой друг, ты даже в годы мира
Как полдень жизни будешь вспоминать
Дом на проспекте Красных Командиров,
Где тлел огонь и дуло от окна,
Ты выпрямишься вновь, как нынче, молод…

Только после войны я узнал её, узнал по голосу: Ольга Берггольц.

Она оказалась красивой, с золотистой копной волос, тоненькой, летящей. Когда я стал писателем, мы познакомились, и чем чаще я её видел, тем больше она нравилась, действовала её завораживающая сила. Привлекала её распахнутость, бесстрашие, она, как никто в те годы, позволяла себе быть самой собой. Она ничего не боялась.

Все 900 дней Блокады она пробыла в Ленинграде, выступала на радио, писала стихи, читала стихи, стала музой города, поддерживала дух горожан. Её голоса ждали «в квартирах чёрных, как пещеры, / У репродукторов глухих».