Татарский спектакль «Банкрот»

Знакомство с этой авантюрной комедией начинается еще со школьной скамьи, а история театра хранит немало разнообразных по форме и духу постановок этой пьесы. В разные годы в главной роли блистали корифеи театра: Г.Кариев, Х.Абжалилов, Р.Бикчантаев, Р.Шарафиев… В советские годы главная интрига пьесы — афера Сиразетдина — утратила свой первоначальный смысл, который вновь обрела в эпоху нарождающегося капитализма. Долгие годы теоретики и практики театра вслед за Тукаем повторяли: «Камал — это наш Островский», забывая, что поэт имел в виду вовсе не внешнее сходство пьес, но сопоставимую значимость драматургов в деле строительства национального репертуара. Если говорить о театральной природе пьес Камала, то ближе чем Мольер в театральной истории примера не сыскать. Французского и татарского авторов роднят подчеркнутая театральность, реплики в зал, развернутые монологи, карнавальный флер комедии положений, словесная эквилибристика… и затаенная грусть, возникающая на фоне пылких страстей. «Банкрот» не только и не столько рассказ об одной счастливо обернувшейся афере, но о духе времени, о татарском ренессансе, который словно мощный гейзер вытолкнул на поверхность истории не только поэтов и мыслителей, ученых и художников, изобретателей и политиков, но и разношерстную толпу авантюристов и интриганов всех мастей.