ОБРАЗ ВЕЛИКОБРИТАНИИ
В РУССКОМ ИСКУССТВЕ

В XI веке князь Владимир Мономах женился на дочери последнего англосаксонского короля Гарольда II Гите Уэссекской, и между Россией и Англией появились первые торговые связи. Их прервало ордынское владычество, и общение двух государств возобновилось лишь XVI веке.

Дипломатические отношения установились при Иване Грозном — произошло это случайно. Английский мореплаватель Ричард Ченслор искал северный путь в Индию, а приплыл в 1553 году к Двинской земле — близ современного Архангельска. Посла пригласили ко двору русского царя, а в Лондон нанес ответный визит русский посланник Осип Непея. Он возвратился в Московию с мастерами-ювелирами и ценными дарами — сукном, доспехами, живыми львами. А другой посол попал в курьезную историю: Роман Бекман пожаловался русскому царю, что Елизавета I приняла их на «капустном огороде, где сеют лук да чеснок». Так Бекман назвал розовые сады пригородных резиденций Гринвича и Ричмонда — и за свои слова ему пришлось несколько раз извиняться перед британской королевой.

При Борисе Годунове в 1602 году в Англию отправили первых русских студентов. Из четырех завершил образование только один: Никифор Олферьев стал первым подданным России, который получил степень в Кембриджском университете. Остальные оказались по службе в Индии, Ирландии и даже Новом Свете, на родину никто не вернулся.

Ездил в Англию учиться и Петр I — во время Великого посольства в 1698 году. Он пробыл там 105 дней: работал на кораблестроительных верфях и осматривал музеи, мастерские, мануфактуры, королевские обсерватории.

Вместе с царем в Россию приехали специалисты в области военно-морского дела, медики, математики. А в Англию стали чаще выезжать русские студенты: сначала учились строить суда, работать по металлу, изготавливать мебель и декорировать дома, а при Екатерине II — изучали экономику и политику, устройство шерстяных мануфактур и ландшафтного садоводства.

С середины XVIII века в Великобританию стали выезжать в рамках «Большого путешествия» (Grand Tour), куда входили Франция и Италия. Представители дворянских семей — Куракиных, Юсуповых, Румянцевых, Строгановых, Орловых — отдыхали на термальных водах Бата, осматривали особняки и парки центральных английских графств, добирались до Шотландии и Ирландии, а по пути оставляли много путевых заметок.

В XIX столетии практически все русские государи — от Александра I до Николая II — наносили визиты в Великобританию. В 1820-е годы в дворянской среде произошел очередной всплеск англомании. Аристократы увлекались английским языком, литературой, заимствовали принципы ведения домашнего хозяйства и более всего восхищались государственным строем далекой островной страны. В Лондон эмигрировали оппозиционеры — Александр Герцен, Николай Огарев, Петр Кропоткин. В начале XX века в Великобританию уезжали российские антимонархисты и революционеры, а после 1917 года — представители «белой эмиграции». Среди них — политик Александр Керенский, экономист Петр Струве, публицист Дмитрий Святополк-Мирский. Переезжали в Англию и культурные деятели: художник Борис Анреп, балерина Лидия Лопухова, режиссер Федор Комиссаржевский и другие. Во время холодной войны отношения между Советским Союзом и Великобританией были напряженными, но культурные контакты сохранялись.

Еще в XVI веке англичан, как и всех выходцев из Западной Европы, называли «немцами» — иначе «немыми», не говорящими на русском языке. С развитием экономических, политических и культурных контактов стал выделяться образ «ангилейских немцев». Так их описывали, к примеру, в учебнике Славяно-греко-латинской академии — первого вуза в России.

В 1760−70-е годы русские читатели узнали о «Жизни и приключениях Робинзона Круза, природного англичанина» и «Путешествиях Гулливеровых». Стали популярны стихи сентименталистов — Эдуарда Юнга, Джеймса Томсона, Томаса Грэя. А английские романы Сэмюэла Ричардсона, Генри Филдинга, Оливера Голдсмита завладели умами читателей. В прессе писали: «Любители романических повествований и знающие ценить оныя по достоинству отдают Аглинским романам превосходство перед Французскими и всеми другими в свете…» Англомания сменила галломанию — приверженность французской культуре.

В это же время появились первые путевые заметки о британских землях — Екатерины Дашковой, Никиты Демидова, Василия Малиновского. Но самыми известными стали «Письма русского путешественника» Николая Карамзина. Он провел в Англии около месяца.

С заметками Карамзина в русскую литературу и язык вошло слово «сплин» — болезненная подавленность и уныние как черта национального характера англичан. То, что позже Александр Пушкин описал в «Евгении Онегине»: «Недуг, которого причину / Давно бы отыскать пора, / Подобный английскому сплину, / Короче: русская хандра».

В первой половине XIX века собрание английских путевых заметок пополнили публицисты Павел Свиньин, Павел Сумароков, Николай Греч. А Николай Кривцов, Владимир Орлов-Давыдов, которые жили в Англии, в письмах рассказывали друзьям и знакомым о событиях в далекой стране. Рождались образы-символы, посвященные Англии: «туманный Альбион», который покидал Константин Батюшков, и «берега свободы, художеств, чудаков, карикатур удачных, Радклиф, Шекспиров мрачных, Ростбифа и бойцов», которые описал Петр Вяземский.

В творчество русских писателей проникали черты английских готических романов авторства Хораса Уолпола, Анны Радклиф, Вальтера Скотта. В России книги в этом жанре писали Василий Нарежный, Александр Бестужев-Марлинский, Владимир Одоевский. После выхода «Паломничества Чайльд-Гарольда» лорда Джорджа Гордона Байрона появилось понятие «байронического героя» — скитальца, изгоя. Он позже развился в Евгении Онегине и лермонтовских Печорине и Демоне. «Русским Байроном» стали называть Александра Пушкина — в 1828 году его впервые так охарактеризовал английский путешественник Томас Рейке.

В 1850-е годы в Англию эмигрировали многие российские публицисты. Они считали островное государство передовым обществом, в котором развита промышленность и политические институты, а феминистское движение набирает силу. И в то же время — «берегом одиночества», обрекавшим на «тяжелую жизнь»:

С середины XIX века в русской литературе появилась тенденция, которую позже назвали «шекспиризацией», — подражание Уильяму Шекспиру. Пьесы английского драматурга начали переводить еще в 1748 году, однако именно в XIX веке, по мнению Ивана Тургенева, «он вошел в нашу плоть и кровь». Так, Тургенев написал «Гамлет Щигровского уезда», а Николай Лесков — «Леди Макбет Мценского уезда». Второй литературной тенденцией стал «шекспиризм» — отечественные авторы развивали в своих произведениях художественные приемы английского поэта. Их можно проследить в книгах Федора Достоевского.

На фоне англомании — почитания всего английского — к 1880-м годам стала развиваться англофобия, враждебное отношение к Британии. Практически все XIX столетие Соединенное Королевство и Российская империя боролись за сферы влияния на международной арене — в Османской империи (так называемый «Восточный вопрос») и в Средней Азии («Большая игра»). Во время Крымской войны 1853–1856 годов произошло единственное крупное столкновение армий двух стран. И Альбион — так с древнейших времен на кельтском языке называли Британские острова за характерные белые скалы — стали называть «коварным Альбионом».

Пацифисты яро выступали против колониальной политики Англии — в Индии, Китае, Южной Африке, — обложки журналов пестрели карикатурным изображением Джона Булля, который стал собирательным образом англичанина. Он появился еще в XVIII веке — в памфлете шотландского сатирика Джона Арбетнота «История Джона Булля», а затем стал популярным по всему миру — как девушка Марианна, которую ассоциировали с Францией, или Дядюшка Сэм, сатиричный прототип американца.

В первые десятилетия XX века в Англии учились Самуил Маршак, Владимир и Сергей Набоковы, Глеб Струве. Писатели-эмигранты посещали престижные литературные салоны: Вирджинии Вулф в Блумсбери, леди Оттолайн Моррелл в Гарсингтоне. А уже советские авторы-путешественники Константин Паустовский, Алексей Толстой, Илья Эренбург критически описывали английскую действительность. А перед Второй мировой войной — призывали не допустить повторения жестокости.

В 1960–70-е годы в СССР переводили работы Оскара Уайльда, Бернарда Шоу, Герберта Уэллса. Советские читатели знакомились с Шерлоком Холмсом, Мисс Марпл, Дорианом Греем — по английской классике тогда снимали фильмы. А русских писателей хорошо принимали в Великобритании: Корней Чуковский, Анна Ахматова, Дмитрий Лихачев получили почетную степень литературы в Оксфорде.

В начале XVIII века английская живопись, как и российская, слегка отставала от модных тенденций. Существовало представление, что британцы не способны к изобразительным искусствам. Российские и английские живописцы встречались на нейтральной территории — в Италии, где и те и другие оттачивали свое мастерство. Только в 1760-е годы императрица Екатерина II стала приглашать художников-англичан, а когда основала Эрмитаж, стала покупать живопись у английских аристократов.

В 1773 году от Академии художеств впервые отправили в Лондон изучать изобразительное искусство четырех выпускников. Представитель известной творческой династии, Михаил Бельский, продолжил свою учебу во Франции. Гаврила Скородумов научился в Лондоне гравированию и вернулся работать в Россию по личному приглашению Екатерины II. Однако сотрудничество с императрицей не задалось. «Я считаю Скородумова существом преленивым, потому что с тех пор, как он здесь, ни одна живая душа не видела его малейшей работы», — писала с досадой Екатерина II немецкому публицисту Гримму и прекратила выдачу жалованья.

Постепенно новые художественные приемы стали проникать в русское изобразительное искусство. Например, Дмитрий Левицкий написал учениц Смольного на природных фонах в стиле зародившегося в Англии «портрета-прогулки». Федор Матвеев вдохновлялся работами английских мастеров «идеального» пейзажа — Ричарда Уилсона и Якоба Мора. На миниатюры Федора Толстого оказала влияние графика Джона Флаксмана.

После Отечественной войны 1812 года английский художник Джордж Доу создал живописную галерею русских героев. Он жил в России в 1819–1829 годах. Со своим зятем, гравером Томасом Райтом, и ассистентами — Вильгельмом Августом Голике и Александром Поляковым — написал 329 портретов. Среди них — портреты императора Александра I, полководцев Михаила Кутузова, Петра Багратиона, Михаила Барклая де Толли.

В 1824 году в Англии открылась Национальная галерея. Событие произвело впечатление на европейских ценителей искусства. Посетивший Великобританию в 1826 году историк Александр Тургенев писал: «По лестнице, украшенной слепками греческих барельефов, нас ввели в залу, где поставлены славные картины James Barry, Esquare, которого произведения должны были опровергнуть мнение Монтескье, Dubos и Винкельмана о неспособности англичан к изящным искусствам».

Тем не менее выпускники Академии художеств и художники-любители не стали ездить чаще в Великобританию. Только в 1862 году Алексей Саврасов, Андрей Попов и Аким Карнеев и другие мастера повезли свои работы на Всемирную выставку в Лондон. На ней впервые представляли не только промышленные товары со всего мира, но и предметы изобразительного искусства. И российские представители привезли 126 живописных и скульптурных произведений 68 авторов.

Зато художники осваивали новые методы работы английского происхождения. В начале века Джон Констебль и Ричард Паркс Бонингтон ввели практику пленэра — работы «на открытом воздухе». А со второй половины XIX века он стал популярным и в среде русских живописцев — Александра Иванова, Василия Поленова, Исаака Левитана, Валентина Серова, Федора Васильева.

Только в XX веке, когда индустриализация и урбанизм стали приметами эпохи, Англия начала по-настоящему привлекать российских художников. В 1906 и 1914 году Лондон посетил Мстислав Добужинский. Автор городских пейзажей Петербурга, Вильно, Мюнхена отошел от привычной цветной пастели и изобразил Лондон отрывистой графикой в мрачных тонах.

В послереволюционные годы в Лондоне появился центр живописи русской эмиграции — галерея князя Владимира Голицына при его антикварном магазине на Беркли-стрит. Там прошли персональные экспозиции Константина Сомова, Любови Летниковой, великой княгини Ольги Александровны и коллективная выставка живописи Русской группы 1931 года. Ее участники — сын известного иллюстратора Александр Билибин и дочь знаменитого художника Надежда Бенуа — одними из первых стали писать лиричные пейзажи Англии, Уэльса, Ирландии и Шотландии, отойдя от привычных мрачных тонов.

В Великобритании проявился талант и другого русского художника — адресата более 30 стихотворений Анны Ахматовой — Бориса Анрепа. Он покинул Россию в 1917 году и большую часть своей творческой жизни провел именно там: украшал мозаиками популярные места Лондона.

В 1586 году английская королева передала через своего посла Джерома Горсея ценные подарки русским государям. Среди жемчугов, оружия, бархата, как писал Горсей, царицу Ирину Федоровну «особенно удивили органы и клавикорды, позолоченные и украшенные эмалью; никогда прежде не видев и не слышав их, она была поражена и восхищена громкостью и музыкальностью их звука». Так при русском дворе познакомились с западноевропейскими инструментами.

При Петре I аристократы заимствовали английские музыкально-танцевальные традиции. На ассамблеях — петровских балах — наряду с менуэтом, полонезом, исполняли английский народный контрданс: его называли «деревенский танец» или «англез». Существовал и «экосез» — шотландский вариант.

Знакомство композиторов с пьесами Уильяма Шекспира породило «шекспиризацию» и в музыке. Первым обратился к творчеству британского драматурга Александр Алябьев. Он написал оперы «Буря», «Волшебная ночь», музыку к спектаклю «Виндзорские кумушки».

Милий Балакирев создал музыку к трагедии Шекспира «Король Лир». Увертюра стала образцом драматического симфонизма в русской музыке. Композитор не бывал в Англии, образцы старинных английских песен времен самого Шекспира присылал ему Владимир Стасов.

Песня «Вечерний звон» Алябьева тоже имеет «английский след». Автор текста Иван Козлов вольно перевел стихотворение ирландского поэта Томаса Мура «Those evening Bells».

А вот Антон Рубинштейн ездил в Великобританию целых восемь раз, из них первый — в 11-летнем возрасте во время гастролей по Европе с учителем Александром Виллуаном. По этому случаю их принимала у себя королева Виктория. И позже виртуозный пианист не раз исполнял свои симфонии в Концертном зале Филармонического общества и Хрустальном дворце.

Петр Чайковский посещал Великобританию четыре раза. Позже он вспоминал, что Лондон вызывает в нем чувство уныния и напоминает «мрачную подземельную тюрьму». Чайковский с детства читал английскую литературу, но язык начал учить, по собственному выражению, «на старости лет».

На рубеже XIX–XX веков музыканты приезжали в Англию с концертами. В 1911–1914 годах прошло шесть Русских сезонов Сергея Дягилева — на сценах блистали балерины Анна Павлова, Тамара Карсавина, Ольга Спесивцева. Огромное впечатление произвели на англичан гастроли «Великорусского оркестра Василия Андреева». За 12 недель музыканты отыграли 192 концерта. Оркестр был настолько популярным, что в Англии появилось 18 балалаечных оркестров, духи Andreeff, мыло Balalaika и даже обувь Andreeff's Star.

Композиторы нового столетия вновь обращались к английской литературе. Сергей Прокофьев написал музыку к балету «Ромео и Джульетта». Дмитрий Шостакович посвятил своим друзьям-композиторам шесть песен на стихи английских поэтов Уолтера Ралея, Роберта Бёрнса, Уильяма Шекспира.

Переводы английского эпоса и произведений классической литературы привели к появлению новых образов в отечественной музыке. Среди них были вольный стрелок Робин Гуд, героиня Льюиса Кэрролла Алиса, няня-волшебница Мэри Поппинс.

После визита Ричарда Ченслора для нужд английских купцов Иван Грозный выделил торговое подворье на улице Варварка в Зарядье. При Михаиле Федоровиче английские представители получили еще одно — у Ильинских ворот в Белом городе. В результате первое стало называться Старый Английский двор, а второе — Новый Английский двор.

В 1624–1625 годах обновился вид Кремля. Шотландский архитектор Христофор Галовей и русский мастер Бажен Огурцов возвели на Фроловской (Спасской) башне многоярусный каменный шатер в готическом стиле. Галовей разместил на башне часы-куранты, которые исполняли мелодию, причем двигалась не стрелка часов, а циферблат. В 1633 году мастер упростил хозяйственную жизнь царского двора — установил механизм для подъема воды из Москвы-реки в Свиблову (Водовзводную) башню.

С именем другого шотландского деятеля, сподвижника Петра I Якова Брюса связывали мрачные легенды Сухаревой башни. Яков Брюс ездил с Петром I в Англию в 1698 году, изучал астрономию, астрологию и другие науки. По его инициативе в башне разместили Школу навигацких наук и обсерваторию. Поскольку Брюс часто проводил научные опыты, москвичи считали место мистическим. Говорили, что днем чернокнижник варил эликсир бессмертия, а ночью летал над городом на железной птице.

Во времена Екатерины II в Россию пришла традиция разбивать английские парки с их подражанием природе и естественными формами.

Императрица отправила в Англию архитектора Василия Неелова — учиться садово-парковому искусству. Он привез оттуда коллекцию гравюр с изображением лучших британских парков. Вскоре пригласили английских мастеров, которые вместе с российскими архитекторами разбили похожие в окрестностях столицы.

Среди приглашенных архитекторов был «знаток античности» Чарлз Камерон. Он познакомил российских мастеров с английским вариантом палладианства — классицизма, который развивался на идеях итальянца Андреа Палладио. Построил термы в римских традициях и галерею с облегченной греческой колоннадой в Царском Селе.

Инженер и театральный антрепренер Майкл Меддокс основал в Москве первый общественный музыкальный Петровский театр и ввел в русскую культуру понятие «воксалов» — увеселительных летних садов с активностями. Свое название такой вид развлечений получил от Воксхолл-Гарденз, который устроили в 1660 году в лондонском Кеннингтоне. И в 1783 году Меддокс открыл «Воксал» на Таганке — за входную плату посетители гуляли по регулярному саду с прудиком, смотрели концерты, спектакли и эквилибристические трюки, а потом ужинали, танцевали на балах-маскарадах и играли в карты. Такие «воксалы» позднее стали открывать графы Шереметевы, Трубецкие, Разумовские, Нарышкины и другие известные семейства.

В начале XIX века на картах крупных городов Российской империи стали появляться «английские» наименования. Так, в районе Английской набережной в Петербурге еще по приглашению Петра I начали селиться английские купцы. Они обустраивали свой быт и досуг: находили уединение в Англиканской церкви Иисуса Христа, открытой поблизости, или проводили время в сугубо мужской компании — в Английском клубе, который стал популярным и среди российской элиты. Его членами были и Крылов, Пушкин, Некрасов. Джентльмены играли в карты, изысканно обедали, вели светские беседы, до 1820-х годов — только на английском.

Когда в России стали популярны готические романы в духе Вальтера Скотта, архитекторы вновь обратились к европейской готике. Великобритания переживала «готическое возрождение» с 1740–1750-х годов: английские аристократы строили для себя загородные поместья и замки, похожие на готические декорации. У нас же это вызвало к жизни «русскую псевдоготику» — смешение европейских элементов и московского барокко.

А в 1820–30-е годы, когда за рубежом строили здания в стиле ранней викторианской готики, в России появился вариант готики, очищенный от национальных, русских черт, — его называли «неоготикой». И одним из первых мастеров «английского стиля», иначе готики в английском варианте, был шотландец Адам Менелас.

Неоготика стала популярной среди аристократических семейств. Живописец Федор Брюллов в 1828 году писал: «В Петербурге входит в моду все готическое».

Здания для дворян строили приглашенные британские специалисты или русские архитекторы, которые бывали в Англии и изучали ее искусство: Николай Бенуа, Иван Жолтовский, Алексей Щусев. Великобритания привлекала россиян фундаментальными и величественными зданиями Викторианской эпохи (1837–1901).

На рубеже XIX–XX веков британские архитекторы привнесли новые веяния в архитектурную застройку русских городов — уже в формате модерна.

Автор: Татьяна Григорьева
Верстка: Кристина Мацевич

Главное изображение:
Дмитрий Налбандян. Англия. Лондон. Не позднее 1993 года.
Частное собрание