Мы слышим воздушное пенье чудесной игры,
‎Не видя поющего нам серафима.
‎Вздыхаем под тенью гигантской горы,
Вершина которой для нашего духа незрима.

‎И чувствуем смутно, что, если б душой мы могли
‎Достичь до вершины, далёкой и снежной,
‎Тогда бы — загадки печальной Земли
Мы поняли лучше, упившись мечтою безбрежной.

‎Но нет, мы бессильны, закрыта звенящая даль,
‎И звуки живые скорбят, умирая,
‎И в сердце обманутом плачет печаль,
И гаснут, чуть вспыхнув, лучи недоступного Рая.