Нянька, невеста и молодуха: статус женщины в крестьянской среде

Рождению дочери в крестьянской среде изначально особенно не радовались. Сын должен был стать родительской опорой и помощником, а дочь выходила замуж в другой дом, да еще и нужно было тратиться на приданое. Если у супругов рождались одни дочки, считалось, что тут не обошлось без магии и порчи.

Сразу после рождения ребенка проводили обряды, связанные с будущими женскими занятиями. Русский этнограф Дмитрий Зеленин описывал такой обычай Курской губернии: новорожденной девочке перерезали пуповину на прялке, чтобы она стала умелой рукодельницей. В других регионах прялку клали младенцу в колыбель. Еще один обряд был связан с крестинами: в конце ритуала крестная мать выбегала на улицу и хватала «женский» предмет — обычно ведро или коромысло, чтобы крестница росла хорошей хозяйкой.

С пяти-семи лет девочки уже присматривали за младшими братьями и сестрами, даже грудными: кормили, пеленали и укладывали спать. Часто в этом возрасте их так и звали — няньками. С того же возраста дочери помогали по дому и работали в огороде. А примерно в восемь лет, а иногда и раньше, девочку сажали за прялку.

При этом детей обоих полов до семи-восьми лет называли младенцами, они даже носили одинаковую одежду, простую длинную рубаху. А после начинали звать девочкой и мальчиком (отроком). Появлялись разнополые наряды: у девочек это были рубахи с поясом и с вышивкой по подолу.

С наступлением половой зрелости к подростку уже начинали обращаться по имени, но в сокращенной форме: Дашка, Машка, Наташка. Переход в новый статус, как и прежде, сопровождался новой одеждой, теперь уже взрослой: юбкой-поневой или сарафаном. В косы вплетали ленты.

С 10–15 лет и до замужества девушки ходили на вечерки — молодежные посиделки в избах. Но если туда приходили две сестры, то младшей полагалось вести себя скромно, не наряжаться и не общаться с парнями. Иначе она рисковала выйти замуж раньше старшей, а это не приветствовалось. На посиделках парни развлекали гостей шутками, все вместе пели песни. У девушки мог быть друг, которому она оказывала больше внимания, допускались поцелуи и объятия.

Считалось, что с 15 до 20 лет девушки «в самой поре», это время вступать в брак. До замужества полагалось вести себя скромно и сдержанно, избегать греховных связей с мужчинами. При этом в родном доме с «провинившимися», «бедовыми» дочками могли обращаться не слишком сурово. Но если связь становилась известна в селе, над девушкой обидно шутили, подруги и сестры отворачивались от нее — ведь тень падала и на них. Парни мазали ворота ее дома дегтем, могли отрезать косы. В то же время для мужчин вступить в добрачную связь считалось даже почетным. Сверстники относились к «опытному» юноше с уважением, старшие — равнодушно, а отцы иногда даже поощряли сыновей и гордились ими. Тех, кто соблазнял и бросал возлюбленную, почти никто не осуждал.

Если девушка рожала внебрачного ребенка, на нее обрушивалось все презрение общества и на ней лежала вся вина за случившееся. Считалось, что парень не обязан жениться и содержать ребенка, если его подруга забеременела. Родителям приходилось кормить «еще один рот» и терпеть позор. Молодой женщине грозила нищета или замужество в далеком месте, иногда она одна уезжала жить в город. Девушку могли отправить в монастырь, а ребенка — забрать родители. Однако «лишних» детей воспринимали как обузу и старались отдать на воспитание бездетным парам. Если же ребенок оставался с матерью, его дразнили на улице, а родные и знакомые постоянно напоминали о его происхождении.

Страшное наказание ждало женщин, которые умертвили своих незаконных детей. Считалось, что своим поступком они навели беду на всю деревню и ей теперь грозили град, бесконечный дождь и гибель урожая. В некоторых регионах в женщину кидали камни, чтобы отвести несчастья от поселения.

Для крестьянки брак считался обязательной частью полноценной жизни. В старину женились рано, историки связывают это с небольшой продолжительностью жизни. К тому же семья стремилась побыстрее отдать дочь замуж, чтобы не содержать ее. В первой трети XIX века законодательно установили минимальный возраст для вступления в брак: 16 лет у девушек, 18 — у юношей. Но в деревнях закон соблюдали не всегда.

Зачастую женихов в селах было меньше, чем невест, поэтому девушки соперничали за приглянувшихся состоятельных парней. Многие браки устраивались по принуждению: будущих супругов выбирали родители. Со временем такие случаи встречались все реже, обычно когда богатая семья хотела отдать дочь за человека с достатком.

Если же девушка совсем не хотела идти замуж по воле старших, она могла отказаться у алтаря. Однако за ослушание родные могли избить ее и даже выгнать из дома. Самые смелые решались на тайный брак. Невеста заранее договаривалась с возлюбленным и передавала ему часть приданого. В назначенное время их тайно венчали в церкви, после чего молодые скрывались у родных или знакомых. На следующий день они шли к родителям и просили прощения. Обычно детей прощали, но виниться молодоженам приходилось несколько раз.

Замужнюю женщину без детей называли молодухой. Она уже не ходила на вечерки, начинала день рано утром и работала до позднего вечера. Главным для нее было сохранять верность мужу: за измены сурово наказывали. Дмитрий Зеленин описал, как это проходило в одной из деревень: нагую женщину публично секли крапивой. Измена считалась позором для мужчины, поэтому часто они скрывали ото всех случившееся и наказывали жену сами. Разводы в крестьянской среде встречались редко.

Когда женщина беременела, ей старались давать более легкую работу. Собиратель фольклора Владимир Даль отмечал, как такая забота отразилась в суевериях.

Приближение родов женщина тщательно скрывала: считалось, чем больше людей узнают об этом, тем тяжелее роды будут проходить. По поверьям, о предстоящем событии не должна узнать нечистая сила: именно она заставляет роженицу страдать. Особенно опасались, что о родах станет известно незамужним девушкам или старым девам. В повитухи звали пожилых женщин, у которых были дети. А к молодым акушеркам обычно не обращались, даже если была возможность.

После рождения ребенка женщина из молодухи переходила в следующую социальную группу — мать. Знания о том, как лечить ребенка и ухаживать за ним, передавались из поколения в поколение. Матери делились ими с дочерьми, советы давали соседки, родственницы и знакомые. Женщина кормила ребенка грудью полтора-два года или до следующей беременности, при этом продолжая трудиться в доме и на общих работах.

Особый статус имели вдовы. Считалось благим делом помогать им, это даже отразилось в пословице: «На вдовий двор хоть щепу брось, сгодится». Через несколько лет после смерти супруга вдовы вновь считались молодками и могли выйти замуж. Женщине разрешалось самой выбрать и взять в свой дом мужа, ей не нужно было приданое, для нее не проводили смотрины и девичник. Второй брак уже не имел такой святости, как первый, и во время венчания на супругов не возлагали венцов. Но если вдруг вдова рожала ребенка вне брака, то ее ждал такой же позор, как и незамужнюю девушку.

В деревнях верили: те, кто потерял мужа, знаются с нечистой силой. За злого духа принимали след метеора в ночном небе. Его называли огненным змеем, который якобы летит к вдове, принимает вид умершего супруга и одаривает ее золотом. По поверьям, эти несчастные женщины худели, чернели лицом и сходили с ума.

Особый статус был и у старых дев — тех, кто не вышел замуж в «положенном» возрасте. Девушки оставались жить в доме родителей по разным причинам: из-за некрасивой внешности или физических особенностей, отсутствия приданого или требовательности к женихам. Но в селениях причину объясняли материнским проклятием или порчей. Таких девушек звали вековушами, пожилыми девками, засиделками, старыми косами. К ним относились плохо практически везде, безбрачие считали отклонением от нормы. Их не допускали на свадьбы, так как считалось, что они принесут беду, но приглашали на оплакивание покойников, как вдов и старух. И чем старше становилась девушка, тем сложнее ей было выйти замуж: молодые парни и их родители выбирали юных невест. Пару старой деве мог составить такой же одинокий жених в годах или вдовец.

Пожилых женщин называли старухами и бабами. К этой категории причисляли не по возрасту, а когда женщины женили детей или у них появлялись внуки. Старухи носили неяркую одежду, они пользовались уважением: к ним обращались за советами, особенно в вопросах лечения и защиты от злых духов.

Сельскими знахарками, как правило, тоже были пожилые женщины. Считалось, что они обладают магическими знаниями. За вознаграждение знахарки читали заговоры, лечили водой людей и скот, проводили обряды с растениями и магическими предметами. А еще — помогали найти пропавшие вещи, определить преступника и приворожить возлюбленного.

С другой стороны, старух считали опасными. Почти в каждой деревне жила пожилая женщина, которая слыла ведьмой или колдуньей. Обычно их дома стояли на окраине, а хозяйки отличались тяжелым характером, странным поведением, могли иметь увечья — хромоту или горб. Их боялись и сторонились. Ведьмы, по поверьям, наводили порчу и уничтожали урожай, и во время засух или затяжных дождей в деревнях проводили обряды, чтобы распознать колдунью. Например, женщину бросали в воду: если она оставалась на поверхности, значит, чистая вода ее не принимает и она ведьма.