Показать
Курская область, Лговский район, село Марица...
Свадебные

Свадебный обряд села Марица и хутора Николаевка Льговского района Курской области

Этнос:
Конфессия:
Православие
Язык:
Русский, наречие – южнорусское
Показать

Село Марица и хутор Николаевка расположены по соседству в Льговском районе к западу от Курска. Свадьба данной традиции принадлежит к типу южнорусской свадьбы-веселья, относится к коммуникативно-обменной модели переходного ритуала.

Основные черты ритуала:
— доминируют обрядовые акты, воплощающие контакты двух сторон — стороны жениха и стороны невесты: разного рода встречи, переезды, торги и выкупы, одаривания и угощения друг друга и т. п.;

— инициационная линия, хотя и связана не только с невестой, но и с женихом, сравнительно мало развита и представлена лишь необходимым минимумов обрядовых действий;

— для музыкального наполнения характерна ориентация на оба локуса (жениха и невесты) ритуального пространства;

— группа напевов прощального комплекса невелика по объему и в основном имеет политекстовую структуру (групповая прикрепленность поэтических текстов к напевам).

По обычаю, многие участники обряда нарекаются особыми чинами и должностями. От жениха:

дружко́ ближайшего друга жениха; подру́жье — остальные друзья; сваты-бояре –родственники; старшая сваха — тетка или сестра; поезжане — остальные многочисленные гости. От невесты — вечерние свахи — родственницы невесты, увозившие сундук в дом жениха накануне свадьбы, ранняя сваха — родственница невесты, которая собирала подруг утром сваденого дня, игри́цы-дру́жки — подруги невесты; одна-две старшие дру́жки — любимые подруги; свете́лка — младшая сестра.

Свадьбы принято было играть зимой в мясоед (Михайлов день, Миколу зимнего, на Ивана Крестителя). Иногда, по ряду семейных причин могли и летом — на Троицу.

Традиционно свадебный обряд начинался со сватовства. По свидетельству местных жителей, еще в начале ХХ века родители сосватывали своих детей еще за несколько лет до самой свадьбы. Позднее, к 30-ым гг. ХХ века, этой тенденции уже не наблюдалось, но часто молодые все же не были знакомы до самого обряда сватовства.

Свататься ходили человек по шесть-семь: приходили жених с матерью и отцом, приносили хлеб, водку, сало. Для общения сваты использовали особую иносказательную лексику: «Милые гости, что вы пришли?» — «Ищем телушку, нет ли у вас продажной?» — «Есть телка у нас продажная. А какая вам по двору?» Невеста в это время в доме не присутствовала и в разговоре не участвовала, она с подругами ожидала во дворе, пока ее позовут. Если родители смогли договориться, то звали уже саму невесту. Но она в дом первой не шла — вперед пускала подругу, а сваты должны были узнать свою невесту. «Вот заходит подруга, родители невесты спрашивают: «Ваша?» — сваты отвечали: «Нет, это не наша. Хороший товар, но не наш». Потом сама невеста входила и здоровалась: «А я ваша?» — «Вот эта наша. Плохой ли, хороший, а наш товар».

После сватовства гуляли запой. Часто в этот же день вечером, накрывали стол. На запое кричали песню:

«Родимого батюшку,

Да, и мене не гневите,

Молодого Иванушку

К себе не маните

Да молодой Иванушка,

Сам ко мне приехал,

Да на вороном коне».

Невесту переодевали нарядно, усаживали рядом с женихом. Голову ей покрывали плотной шалью, что лица он не видел, а только за руку мог держать. В это время гости за столом пели песни: «Не тесан терем, не тесан», «На марте на месяцу выпала порошица», «У нас на Дону, а в нас на Доночку на крутом бережочку», «Липа моя, липа, липа зеленая» (Аудиопример 05).

Подруги невесты кричали шутливые присказки:

«Пропили, просватали

За косого, за лохматого»

Через неделю после запоя родители невесты ходили к жениху печку глядеть. Дом обмеряли, какие пошить шторы, полога, и на икону, чтобы хату нарядить. Народу обычно сходилось много: накрывали столы, пили, гуляли. В этот день договаривались о приданом, о хозяйственных расходах и других организационных вопросах.

В течение всего предсвадебного периода невеста готовила приданое и дары родне жениха. Помогали ей в этом игри́цы: она разносила «работу» им на дом, а перед свадьбой забирала. Подарки были жениху — «двенадцать кальсон да рубах», свекру — обычно рубаху или полотенце, свекрови — кофту, и другие подарки ближайшим родственникам жениха. Невеста собирала вечерки, где подруги ей так же помогали вышивать подушки, перина. Все приготовленное, складывали в сундук.

Спустя несколько дней после того как поглядели печку, родители обеих сторон собирались в доме невесты на договор. В этот день договаривались о приданом, обсуждали хозяйственные расходы и другие организационные вопросы. Родители невесты должны были собрать дозу —запас продовольствия на год вперед. Величина дозы варьировалась в зависимости от материального состояния семьи.

Перед свадебным днем вечером в субботу игри́цы приходили сундук провожать. Вся семья выходили из дома, а сундук везли в дом жениха обычно старшая сестра и другая родня невесты. Их называли: вечерние свахи. Под сундук они пени «За горою за каменною» (Аудиопример 14) и шутливые припевки, например:

«У Иванушки беда стряслась,

Катеринушка сундук увезла.

Тимофею радость пришла,

Катеринушка сундук привезла».

У ворот жениха, жители села перекрывали дорогу. Ранние свахи должны были им налить вина или водки — тогда их пропускали дальше.

Сундук вносили в дом, ранние свахи его открывали, считали привезенные простыни, полотенца и т. д. Одаривали свекровь и других женщин в доме жениха. В этот же вечер они наряжали хату привезенными обновками, которые называли убором: шторками, постелью, полотенцами, рушниками. Там же свахи и оставались ночевать.

В этот вечер, когда вечерние увозили сундук, молодые ехали в церковь. Жених со своей родней, а невеста — со своими игри́цами. Две старшие игри́цы ее держали под руки. Встречались молодые в церкви, венчались, а после опять разъезжались по домам. Так же могли венчаться в другой день, особой закреплённости церковного обряда венчания не было.

В этот вечер невеста для подруг устаивала прощальную вечерку. Игри́цы провожали невесту, пели ей песни: «На марте на месяцу выпала порошица», «У нас на Дону, а в нас на Доночку на крутом бережочку». Мать невесты накрывала стол, подруги ужинали и расходились домой.

Утром назначали раннюю сваху, давали в руки длинную палку, та ходила по дворам и скликала игри́ц. Придет — скачет, поет, значит, что за игри́цей пришла. Она собирается и присоединяется к ранней свахе, вместе они идут за третьей игри́цей, четвертой. Так собирались все подруги и родственницы, шли в дом невесты. Там их угощали борщем, кашей. Приступали к изготовлению шишки (свадебному караваю). Тесто делили на две лепешки. Одну лепешку клали на стол, а из другой жгут делали, а на нем всякие фигурки, чтобы шишка красивая была. Мать сажала шишку в печь на капустном листе. Игри́цы для шишки елочку наряжали: обтесанные палочки втыкали в каравай и украшали пучками калины, ленточками, цветными бумажками. Шишку сторожила свете́лка — младшая сестра или другая девочка из родни невесты, а игри́цы рассаживались вокруг и пели, слезили невесту и отца с матерью. Если невеста была сирота, то ей пени песню «В саду кукушечка рябенькая».

Ранняя сваха косу невесте расплетала, закрывала голову невесты большим белым платком. Невеста со всеми прощалась, родители ее благословляли. А игри́цы пели:

«Травка ротовка, желтый цвет,

А что в тебе, ротовка, духу нет?

Ой что в тебе, ротовка, духу нет?

А что тебе, млад Иван, долго нет?

Ой что тебе, млад Иван, долго нет,

Авжоль тебе Катерина прождалась.

Ужоль тебе Катерина прождалась,

Из терема на терем металась:

«Написала б письмо — не вмею,

Да послала б посыл — не смею,

Я родного батюшки боюся,

Посторонних людей стыжуся».

Жениха дома тоже родители благословляли, с иконой, с хлебом-солью. Пели ему песню: «Садовая вишневая рощица» (Аудиопример 11).

Когда за невестой подъезжал жених со своим поддружьем, начинался выкуп. У ворот вставали мужчины — около двадцати человек невестиной родни, и не пускали свадё́бных. Если силой «прорваться» друзьям жениха не удавалось, то выходил дружко́ и наливал рюмки тем, кто на воротах. Тогда их пропускали в дом.

С невестой, поджидая жениха и дружко,́ сидели игрицы и пели: «Ох ладо! Воротички скрипят. Пойди-пойди, дружко, а мы тебе долго ждали». Заходит дружко́, в печь заглядывает, а игри́цы ему: «Дружко по избе ходит, у печь заглядает», требуют, чтоб не тянул время, шутливо срамят его.

На столе стояла шишка, которую охраняли свете́ка и игри́цы. Свадё́бные старались шишку выкрасть, если им это удавалось, то считай невесту выкупили. Но девушки просто так не сдавались — держались, «дрались» за нее. Они спорили, торговались и продавали сначала цветики (калиновые или другие цветочки, которыми украшали шишку), потом и всю шишку. Часто свадебные договаривались и отправляли кого-нибудь половчее залезть под стол и все-таки крали каравай.

После выкупа и́грицы из-за стола вставали — теперь туда усаживались свадё́бные. Жених возле невесты садился, а старшая сваха заплетала волосы ей теперь в две косы, складывала их под кичку (женский головной убор). После этого невесту уже начинали называть молодая. Этот этап свадебного обряда назывался — увивать молодую.

Свадё́бным накрывали на стол, угощали всех, кроме молодых — им не положено было есть в свадебный день. Все гости пели песню:

«Не грузко тебе, Татьяна,

Что чужая сторона обняла?

Что чужая сторона обняла,

Что чужие людишки обсели?

По правый бочок свашунька,

А по левый бочок млад Иван».

Когда народ их дома выходил, дружко́ стелил шубу около стола и ставил молодых на шубу против родителей невесты. Они с иконой и хлебом в руках давали молодым благословение.

Невеста кланялась отцу с матерью, целовала хлеб и икону. Эту икону родители дарили невесте. Они начинала голосить:

«Спасибо тебе, моя мамочка,

Что мене поили-кормили,

Да велику взрастили».

А мать ей тоже в ответ голосила:

«Дай тебе, моя деточка,

И счастья, и доли,

И доброе здоровье».

Потом молодых усаживали в сани, обсыпали хмелем их подводы и все остальные. Провожали с песнями, гармонью. На дугах у лошадей бубенцы вешали и обвязывали дуги цветными полотенцами. Лошадей тоже наряжали: гривы перевязывали бантиками из ленточек. Свадебный пое́зд объезжал всю деревню кругом. Жители села выходили на улицу посмотреть, как едет свадьба.

Когда приезжали в дом жениха свахи запевали песню: «Выйди-выйди, матушка, погляди» (Аудиопример 07). Мать и отец жениха встречали молодых в воротах с иконой и хлебом. Молодая первая откусывала хлеба, а за ней жених. Во дворе запаливали солому и пропускали молодых через огонь, только потом вели в хату и пели:

«До голубушка наша к нам, наша к нам,

Да княгинюшка наша к нам, наша к нам».

За столом молодых сажали на овчинную шубу. Ранняя сваха привозила к жениху выкупленную шишку, которую ставили на стол и опять украшали калиной, цветочками, летами. Невеста в дом жениха приезжала с покрытой платком головой, и только тут ей открывали лицо: «Открыть надо, может слепая, может, косая?» Жених поднимал платок и целовал ее.

Подходили к столу родственники жениха, молодая должна была поднести каждому рюмку. Гости рассаживались за стол, ели, пили. А молодых отводили в другую комнату и отдельно кормили.

И невестина родня, и женихова за столом пени в это время песню:

«Ох гуляйте, гуляйте,

Да гуляйте, гуляйте,

Да заезжие гости!

Ох марайте, марайте,

А марайте, марайте

Да й скатерти-ложки,

Да и скатерти-ложки,

Да й скатерти-ложки,

Да столовые ножки!

Ох наша Ирина,

Ох наша да Ивановна.

Да маленька, умнень…

Ох маленька, умненька.

Да маленька, умненька,

Да й встанет ране…

Ну устанет раненько,

Да устанет раненько,

Да помоет белень…

Дв помоет беленько,

Да помоет беленько,

Да посушит суше…

Да посушит сушенько,

Да посушит сушенько,

Да погладит гладенько»

Когда молодых провожали в постель, старшая сваха скакала (танцевала) с бутылью и с «елочкой» от шишки. Гости же играли всю ночь.

А на утро будить молодых приходила свекровь и голосила:

«Уставай-ка, невестушка,
Уставай, моя ластушка.

Уже куры пропели,
И заря занялась,
А ты еще не поднялась».

Тут ряжнные приходили невесту «на честность» проверяли (смотрели белье).

Потом молодых посылали к колодцу воду черпать: «Только достанет молодая ведро воды, а тут подркадуться бояре и выльють, она опять черпает, а они опять подкрадутся и выльють, а нужно было до дома им донести, они шли и оборонялись. Так таскали, а их обливали пока они сумеють донести ведра» У колодца стояли и люди посторонние (жители села) колодец закрывали, веревкой перевязывали чтобы молодые не могли воду набрать. Тогда им выносили выпивку и закуску. Молодым пели песню:

«Не ходи ты, Татьяна, рано до воды.

Да там на заре два голуба гуркуют,
Да яны тебе от батюшки отгудут,

А к лютому свекру, а к лютой свекрови пригудут».

(Аудиопример 15)

После того, как они принесли с колодца воды, на молодую надевали поневу черную, в большую клетку белого и красного цвета. Начинался обед и тут молодая одаривала свекра, свекровь, деверя, невестку, теток и всю родню рубахами, платками, рушниками, кальсонами и каждого называла: папаша, мамаша, братец, сестричка. На обеде пели песню «На Дунай на бережку». Только сейчас разрезали шишку, сами ели и обязательно оставляли для родителей невесты, отвозили им на второй обед.

Целую неделю, а иногда и две продолжалось гулянье с песнями и играми. Гуляли не только в домах родителей, но и у всей родни обеих сторон, кто приглашал.

Вся свадьба была наполнена обрядовыми песнями, в тексте которых часто отражались, комментировались происходящие под их исполнение обрядовые действия. В первой части ритуала, до отъезда молодой в дом жениха, преобладали песни «прощального типа», когда невесту провожали подруги. Как таковые плачи широко не были распространены, и исполнялись невестой только во время прощания с родителями. Доминируют в свадебном обряде величальные песни и корильные, направленные на контакты сторон жениха и невесты.

Аудио

01 Свадебная песня «А в ворот моя матушка» в исполнении Т.К. Бушиной из с. Марица Лговского р-на Курской обл.
01 Свадебная песня «А в ворот моя матушка» в исполнении Т.К. Бушиной из с. Марица Лговского р-на Курской обл.
Место фиксации:
Курская область, Льговский район, село Марица
Год, собиратели:
1991 – О. Величкина, Л. Бирюкова, Н. Яновская
Место хранения:
Фольклорный архив Государственного республиканского центра русского фольклора, аудиофонд: АЦРФЭ - 222
Содержание

Смотрите также