«Вокализы Прокофьева»1

Вообще, Прокофьев терпеть не мог, когда его мелодии застаивались без внимания публики. Он нередко запускал их по-новому, давая им новый импульс к жизни. Третья попытка случилась ещё через пять лет, в 1930 году. Прокофьев сделал переложения для фортепиано соло нескольких своих произведений, которые он считал достойными большей популярности. Так появился на свет его 52-й опус, куда вошли фрагменты балета "Блудный сын", Симфониетты, Первого струнного квартета — и одна из тех самых "песен без слов", которые уже однажды подвергались обработке. Выбор его пал на Скерцандо (4-й вокализ), который он превратил в Скерцино.

Итак, вот оно, единое в трёх лицах — для голоса без слов, для скрипки с фортепиано и для рояля соло. Изумительное, тонкое, остроумное! В 52-м опусе у этого Скерцино появляется третье посвящение: Николаю Орлову! Николай Орлов — пианист-игумновец (кстати, Нина Кошиц тоже училась у Игумнова как пианистка), на страницах Дневника Прокофьева его имя появляется довольно часто и каждый раз в связи с его концертами, где он охотно играл прокофьевские сочинения).