Лекция на тему: «Венские классики. Часть 2»

Заманчивая, зелёная страна под бездонным, голубым небом, почти со всех сторон окруженная тёплым и ласковым морем… И название у неё чудесное — мягкое и певучее, словно наполненное ароматным и прохладным воздухом — И-та-ли-я. Это слово ассоциируется у нас с творениями великих художников эпохи Возрождения, великолепной архитектурой и, конечно, с музыкой. О музыкальности итальянцев ходят легенды. Генрих Гейне писал: "Музыка — душа этих людей, их национальное дело. Здесь в Италии музыка стала народной. Канцоны и серенады, сицилианы и шуточные песни, с их оригинальной мелодикой и ритмикой, постоянно звенели под высоким небом этой прекрасной страны. Всем известно, что основой и своебразной "питательной почвой" профессиональной музыки является музыка народная. Это целый мир, вселенная образов и настроений, жанров и ритмов. Жанр колыбельной песни — один из древнейших, в котором раскрылась душа нации, её отношение к жизни, к любви, к миру. В области профессионального искусства Италия обладает поистине великими традициями. Талантом Монтеверди, Перголезе, Вивальди, Корелли были написаны бессмертные произведения инструментальной и оперной классики. Композитор XVI века Джулио Каччини, писавший церковную вокальную музыку и оперы, был одним из создателей стиля bel canto (прекрасное пение). Этот стиль подразумевал исполнение широких, певучих мелодий, с большим голосовым диапазоном, мастерское владение дыханием в разных регистрах. Красота и певучесть вокальных мелодий народных песен и оперных арий была подхвачена мастерами скрипичных дел: Амати, Гварнери, Страдивари. Их скрипки пели божественными голосами. Придворный музыкант герцога Мантуанского Томазо Альбинони называл себя "dilletanta Venete" — "венецианским дилетантом". Однако его инструментальные сочинения выдают подлинного мастера, обладающего богатством художественного воображения и высочайшей тембровой культурой. На рубеже XVI-XVII веков Италия явила миру новый, удивительно объёмный жанр — оперу, — гармонично сочетающий в себе музыку и слово, движение и танец, искусство декорирования. Расцвет оперного искусства Италии связывают с именами композиторов XIX века: Верди, Леонковалло, Пуччини, Доницетти. Уроженец Сицилии Винченцо Беллини — потомственный музыкант, проживший очень короткую жизнь (34 года). Его музыка полна пленительной мелодичности и глубокой выразительности, особенно в передаче мечтательно — грустных настроений. Со времени премьеры в 1831 году оперы Беллини "Норма", повествующей о дохристианских временах, об обычиях друидов, о любви и верности, ария главной героини оперы Нормы "Casta Diva" (прекрасная дева) восхищала и вдохновляла людей на прекрасные поступки. Иван Александрович Гончаров считал эту арию лучшим сочинением в мировой музыке. Его герой Илья Ильич Обломов переживает восторги чувств, открывает в себе любовь к Ольге, именно во время её исполнения "CastaDiva": "Боже мой, что слышится в этом пении. Надежды, неясная боязнь гроз, самые грозы и порывы счастья"… Он изнемог, с трудом сдерживал слёзы, и ещё труднее было душить ему радостный, готовый вырваться из души крик". Итальянская музыка это не только певучее bell canto, это озорство, яркие краски карнавалов, веселье и жизнелюбие. Всё это присуще музыке великого итальянца Джоаккино Россини.
Но уж темнеет вечер синий,
Пора нам в оперу скорей:
Там упоительный Россини,
Европы баловень — Орфей.
Не внемля критике суровой,
Он вечно тот же, вечно новый,
Он звуки льёт — они кипят,
Они текут, они горят,
Как поцелуи молодые,
Всё в неге, в пламени любви,
Как закипевшего аи
Струя и брызги золотые…
(А.С. Пушкин "Евгений Онегин")
Русские композиторы, в разное время путешествовавшие и жившие в Италии, всю жизнь хранили в душе маленький светлый уголок этой страны, с восторгом вспоминали её природу, её людей, умеющих трудиться и самозабвенно веселиться. Эти воспоминания своеобразно претворились в фортепианной музыке П.И. Чайковского и С.В. Рахманинова, в цикле итальянских романсов М.И. Глинки. В романсе "Финский залив" композитор уносится памятью сердца во времена своей счастливой юности:
Палермо!
Забыть ли душе благодарной твой лик лучезарный, глядящий в залив.