«Любимый портретист»

В своих воспоминаниях Борис Григорьев писал: «Отец давал маме достаточно средств на содержание дома и семьи, и роль его этим исчерпывалась. В остальном каждый из них жил своей раздельной жизнью. Этим и объясняется та странно-беспечная, беспорядочная домашняя обстановка, в которой я рос». Сын ремесленника, Дмитрий Григорьев начинал свою карьеру как посыльный банка, получил высшее коммерческое образование и в зрелые годы достиг завидного положения, заняв пост управляющего Рыбинским отделением Волжско-Камского коммерческого банка.
Семья переехала в Рыбинск, когда Борису было шесть лет, и поселилась на втором этаже особняка, стоявшего на набережной Волги. В распоряжении детей были огромная библиотека, шлюпка, лошади, голубятня. Семья имела свою ложу в оперном театре, Григорьевы регулярно ездили на спектакли в Москву и Петербург. Каждый из них получил начальное музыкальное образование и умел играть на одном, а то и на нескольких инструментах. Жизнь в доме бурлила, гости бывали ежедневно; на половине братьев регулярно ставили спектакли.
В 1899 году приходит очередь Бориса продолжить обучение по семейной линии: как и два его брата, он поступает в Московскую практическую академию коммерческих наук. Но в 1902 году его призвание — живопись — настолько вытесняет из его жизни всё остальное, что Григорьев оставляет обучение и держит «труднейший экзамен» в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Клара Иоганновна, узнав об этом поступке сына, выступает категорически против обучения её Бореньки с «длинноволосыми мужиковатыми художниками».
Борис не сдаётся и год спустя подаёт прошение в Строгановское художественно-промышленное училище. Больше никакой коммерции: только искусство! Учился Григорьев успешно, лето проводил дома, в Рыбинске, рисуя пейзажи и сценки волжского быта. Его также увлекало стихосложение — произведения молодого человека принимали столичные журналы.
Профессору Дмитрию Анфимовичу Щербиновскому несказанно повезло с учеником: Григорьев буквально впитывал опыт, который ему передавал педагог, любимый ученик Ильи Репина и Павла Чистякова. «Обожаемый Анфимович» учил своих студентов свободному владению натурой. «Линия течёт, как мелодия», — говорил Щерибновский; замечательный педагог, он умел передать искусство владения линией своим ученикам, а на занятиях в его натурном классе всегда было очень многолюдно.
Не без участия своего учителя Борис Григорьев в 1907 году был награждён за успехи в учёбе заграничной поездкой. Среди учеников, поехавших на обучение в Мюнхен, была студентка-выпускница Строгановского училища Елизавета Григорьевна фон Браше. В том же году влюблённые поженились и переехали в Петербург.
Продолжая обучение, Борис Григорьев стал вольнослушателем в Высшем художественном училище при Петербургской академии художеств, где его преподавателем стал профессор Александр Киселёв — известный пейзажист, член Товарищества «передвижников». Последующие пять лет обучения стали для Григорьева временем творческих экспериментов. В 1909 он вошёл в состав объединения «Студия импрессионистов», которую возглавлял Николай Кульбин, дружил с Велимиром Хлебниковым и Давидом Бурлюком, а также с многими художниками из «Мира искусства» и «Голубой розы». В 1910 году Григорьев принимает участие в оформлении 11-томного этнографического сборника, посвящённого жизни и быту русского народа, который подготовил и издал купец Александр Бурцев — библиофил и коллекционер.
Начиная с 1909 года, художник часто путешествовал по странам Европы. Работы покупали, и покупали охотно. Однако сам художник не раз в письмах друзьям высказывал недовольство: «…Моя душа словно разодетый юноша, а хочется скромности, быть мудро-незаметным, в сереньком платьице, как наши мудрые старички…». Не оставлял Борис Григорьев и литературные увлечения: юношеские художественные и жизненные устремления он описал в романе «Юные лучи», книга вышла в 1912 году под псевдонимом «Борис Гри».
Осенью 1919 года Григорьевы приезжают в Петроград, откуда на лодке тайно перебираются в Финляндию, а к концу 1920 года оседают в Париже. В том же году персональная выставка художника проходит в Берлине, через год — ещё одна, в Париже. Франция, Италия, США, Южная Америка — география выставок с участием Бориса Григорьева в эти годы очень широка. Его называют «историк славянской души». С 1921 по 1926 год рождаются ещё два цикла картин — бретонский и нормандский, результаты летних путешествий Григорьева по северной французской глубинке — земле «друидов, прорицателей и судий, врачевателей, изучавших движение планет и владевших искусством письма».
Картины художника хорошо за границей продавались. На вырученные деньги семья Григорьевых купила участок в городке Кань-сюр-Мер. Вилла «Бориселла» (Борис и Элла) поглощала все финансовые поступления, и летом 1928 года Григорьев принимает приглашение правительства Чили, предложившего художнику профессорскую должность в Академии художеств. Контракт на три года был заключён, семья села на пароход и отправилась в неизведанную страну. Прибыв на место, Борис Дмитриевич устроил в Академии настоящую революцию: запретил копировать, разогнал натурщиков и отправлял ректора на рынок покупать овощи и рыбу для натюрмортов. Григорьев дал всего 37 уроков — революция в стране оборвала прежние договоренности, вынудив художника напряженно работать и выставляться. Успех, к счастью, был, работы покупали музеи и коллекционеры. Весной 1930 года Париж увидел потрясающую выставку ярких, колоритных работ, созданных Григорьевым после путешествия по Южной Америке и Африке.
Испытывая большой творческий подъём, Борис Григорьев задумал и реализовал свой давний замысел — огромное полотно, на котором представил весь мир в характерных, по его мнению, образах. Собрав воедино ряд рисунков и портретов, он создал большую композицию «Лики мира» пяти метров длиной, исполненной на семи складных створках. В 1930 году картину показывали на Осеннем салоне в Париже. Несмотря на скромный успех, позже её приобрела Пражская национальная галерея. Осенью того же года Григорьев написал ещё один портрет, о котором мечтал, точнее, два портрета: ему позировал композитор Сергей Рахманинов.
Портреты Григорьева поражают удивительным сочетанием анатомического сходства личности и гротескности образа, созданного в неповторимой, узнаваемой манере художника. Настоящим любовным открытием была для Григорьева работа над портретом С.В. Рахманинова: «Шестьдесят четыре часа прекрасной музыки, совершенного контакта и работы на сто сотых». Рахманинов эмигрировал из России в конце 1917 года и тяжело переживал разрыв с родиной. Григорьев очень хотел написать портрет композитора, и осенью 1930 года, на даче Рахманинова в Клерфонтене, ему это удалось. Художник сделал два варианта, которые сначала не понравились Рахманинову, предпочитавшему, видимо, более романтический стиль. Композитора не устраивала жёсткая гипертрофированная манера Григорьева, усиливавшая предельный драматизм переживаний портретируемого. Но год спустя Рахманинов, откликнувшись на бедственное положение художника и его просьбы, приобрёл оба портрета. Позже они были переданы дочерью Рахманинова И.С. Волконской в дар России. Ныне они находятся в коллекции Государственного музея музыкальной культуры им. М.И. Глинки в Москве. Ещё один портрет композитора сейчас находится в частном собрании.
Портрет Ф.И. Шаляпина занимает особое место в творчестве Б.Д. Григорьева. Отношение к Шаляпину художник выразил в своем письме к нему: «Мне никогда не забыть тех дней, которые Вы пожертвовали для меня, для Вашего портрета. Во время нашей общей работы над портретом я слишком был увлечен самой работой и не успел хоть как-нибудь проявить мое увлечение Вами, мое знание Вас и мой интерес к Вам». Григорьев создал образ неоднозначный, странный, тяготеющий к монументальности и одновременно разрушающий её. Впоследствии он обращался к образу певца в своем цикле картин «Лики России», считая Шаляпина одним из ярких «ликов» России. Интересно, что современники отмечали удивительное сходство художника и певца, Сергей Радлов писал: «…они — олицетворение русского дарования, оба огромного роста, белые чисто русские лица, есть несомненное сходство и в характере успеха каждого из них. Это стихийные таланты». Портрет экспонировался один раз в 1919 г. в Петрограде на 1-ой Государственной Свободной выставке произведений искусств. В дальнейшем картина была приобретена И.И. Бродским.




Б.В. Григорьев, «Автопортрет»

Б.В. Григорьев, «Портрет Фёдора Шаляпина»