Казачество

Казаки вообще: сложности определения

Происхождение казачества, его социальный статус, национально-культурная идентичность и толкование самого слова «казак», — всё это вечные темы для дискуссий, которые активно обсуждаются не только учёными, но и широкой общественностью.

В тюркских языках слово «казак» переводится как «человек вольный, независимый, искатель приключений, бродяга», и даже — «разбойник». А у Владимира Ивановича Даля казак — это «войсковой обыватель, поселенный воин, принадлежащий к особому сословию казаков, лёгкого конного войска, обязанного служить по вызову на своих конях, в своей одежде и вооружении». В ХХ веке «Словаре русского языка» Сергея Ивановича Ожегова под казаками понимаются «члены военно-земледельческой общины вольных поселенцев на окраинах государства, активно участвовавших в защите и расширении государственных границ; крестьяне, потомки этих поселенцев, а также бойцы воинской части из этих крестьян».

С точки зрения дореволюционного законодательства, казачество — это особое воинское сословие в Российской империи, имевшее привилегии за несение обязательной службы. После 1917 года иные казачьи историки-эмигранты были склонны выделять казаков в отдельный этнос, самостоятельную народность, «четвёртую ветвь восточного славянства» (в наше время, в 2000-е годы, эту роль иногда отводят закарпатским и прочим русинам). Кто-то даже усматривал в казаках «особую нацию смешанного тюрко-славянского происхождения». В современной историографии Казахстана сложилась традиция считать казачество вначале исконно тюркским явлением, трансформировавшимся затем в ходе многовековой славянской колонизации юга и юга-востока в русское казачество.

Известно, что данные Всероссийской переписи населения 2002 года впервые зафиксировали факт самоопределения небольшой части казаков в качестве отдельной национальности — более 140 тысяч человек назвали себя казаками (наибольшее количество таких ответов встретилось в Краснодарском крае, Ростовской и Волгоградской областях). Варианты такого национального самоопределения встретились практически во всех административно-территориальных единицах Западной и Восточной Сибири.  Казачество сыграло выдающуюся роль в культурно-хозяйственном освоении сибирского региона — достаточно вспомнить Ермака и землепроходцев.

Но версия о казачестве как национальности широкой популярности в итоге не обрела. Более распространена версия о том, что «казак — не национальность, а особое состояние духа».

Учёным, в отличие от обычных участников переписи, разбираться в казачьей родословной гораздо сложнее. Перед исследователем казачества встаёт множество проблем: сочетание этнических, социальных, конфессиональных характеристик с многочисленностью и множественностью казачьих войск, разнообразием природно-географических условий их проживания и, соответственно, вариативностью традиционно-бытовой культуры.

Отдельный интерес вызывает дискуссия по поводу этнической казачьей идентичности (осознанию своей принадлежности к какой-либо группе, а также представления о типичных чертах её характера и культуры). Как в дореволюционной, так и в современной историографии существует несколько точек зрения на этот вопрос. Одни учёные видят в казаках самостоятельный этнос, другие — феодальное сословие или субэтническую группу русских. В XVI-XVII веках, когда казачьи общины были практически изолированы от других социальных групп, в них развивался процесс этногенеза, прерванный в XVIII столетии Российской империей, которая инкорпорировала казаков в структуру общества, фактически превратив их в специфичное военно-служилое сословие. Нет единства и в наших полевых материалах. Так, например, в экспедициях 1980-х годов одни информаторы из бывших казачьих станиц называли себя русскими, а другие — казаками (точно также, как и многие казаки на Дону из знаменитого романа Михаила Шолохова).